«Это не его ребёнок!» — кричала свекровь. А потом он вернулся с кольцом… Уже слишком поздно.
Эту ночь я не забуду никогда. До сих пор сердце сжимается, когда вспоминаю. Я готовилась к встрече, как к празднику: зажгла свечи, накрыла стол — лёгкий салат, его любимая запечённая форель, белое вино. И самое главное — новость. Важнейшую новость в моей жизни.
Мне было всего девятнадцать. Мы с Артёмом жили в Калуге, снимали небольшую квартиру на окраине. Встречались почти год. Он осыпал меня комплиментами, называл «своей судьбой», клялся, что никогда не оставит. Я верила. Строили планы — наивные, юношеские, когда кажется, что любовь побеждает всё.
И вот я говорю:
— Тёма, ты скоро станешь папой…
Он замер. Лицо исказилось.
— Что? Ты о чём?
— Я беременна, — повторила я, всё ещё надеясь увидеть в его глазах счастье.
Но в ответ прогремел крик. Жёсткий, злой.
— Это не мой! Ты что, сдурела? Я к такому не готов. Вали со своими проблемами!
Он хлопнул дверью. И пропал.
Я звонила — он не брал трубку. Потом мой номер оказался в чёрном списке. Мне было плохо — физически, морально, страшно. Но больше всего — безумно больно. Потому что человек, с которым я мечтала о будущем, в одно мгновение стал чужим.
Попыталась поговорить с его матерью. Галина Петровна встретила меня на пороге своей квартиры в Обнинске. Даже не впустила — стояла в халате, руки скрещены, взгляд колючий.
— Пошла вон, — бросила она. — Не смей влезать в нашу семью. Этот ребёнок не от Артёма! Ищешь, на чью шею сесть? У моего сына другие планы, он не обязан разгребать твои ошибки!
Я стояла в подъезде, и казалось, сердце вот-вот разорвётся. Ни поддержки, ни капли жалости. Только холод и ненависть.
Но даже тогда мысль избавиться от ребёнка не пришла мне в голову. Он был уже частью меня. Мой. Чистый, беззащитный. Почему он должен страдать из-за подлости взрослых?
Прошло три года. Я родила. Назвала сына Васей. И теперь, каждое утро, когда он просыпается, смотрит на меня и улыбается, я благодарю судьбу, что не сдалась. Да, было трудно. Работала по ночам, брала подработки, стирала вручную, жила на гречке. Но Вася — моё солнышко. Моё счастье.
А несколько дней назад… раздался звонок в дверь. На пороге стоял Артём. Тот самый. Но другой — потухший, постаревший.
— Можно поговорить? — тихо спросил он.
Оказалось, попал в страшную аварию. Врачи спасли, но… Теперь он бесплоден. Детей не будет. Невеста бросила, не смогла принять. И вот он вспомнил про меня. Про Васю. Про то, как «потерял всё».
— Я хочу быть рядом, — сказал он. — Жениться. Заботиться о вас. Воспитывать сына. Исправиться.
Я смотрела на него и будто снова слышала тот хлопок двери, который когда-то разбил мне сердце. Видела его лицо — то самое, полное злобы и страха. Вспоминала, как ночами гладила живот, молясь, чтобы малыш родился здоровым. Как плакала, когда Вася впервые сказал «мама». И просто… закрыла дверь. Без слов. Без криков. Потому что всё уже было сказано.
Теперь я не отвечаю на его звонки.
Кто-то скажет — надо прощать. Дать шанс. Но у меня есть сын. И он заслуживает отца, который любил бы его с первой секунды. А не того, кто пришёл, когда других вариантов не осталось.
А вы как думаете — правильно ли я поступила, не пустив его обратно в нашу жизнь?
