Сегодня опять невыносимо. Всё началось два года назад, когда мы с Сергеем наконец переехали в свою квартиру. Небольшую, но свою. Правда, формально она принадлежала его семье, а до нас там много лет жил его старший брат — Кирилл. Радости от этого факта я не испытывала, но что поделаешь — родня есть родня. Старалась не лезть, не высказываться, держаться “правильной” невестки.
Но Кирилл… С ним всё было не так. Тридцать пять лет, а толком ни дня не работал, сидел на шее у матери и вёл себя, будто мир ему обязан. Умничал, философствовал, а сам — лентяй редкий.
Когда мы заселились, его не было — он уехал в Петербург, якобы учился и мечтал там остаться. Свекровь разрешила нам делать с квартирой что угодно: хоть ремонт, хоть новую мебель — всё на наш вкус. Она уверяла, что Кирилл сюда не вернётся. Да и жить там было невозможно — это не квартира, а настоящая берлога: прокуренные стены, пыль, грязь, старый диван с торчащими пружинами.
Мы с Сергеем вынесли мешки хлама, неделями спали на матрасе и ели на коробках. Зато потом — чистые стены, новая мебель, уют. Квартира наконец стала домом.
Два года жили тихо. Никаких скандалов, гостей — минимум. Я почти забыла, кто такой Кирилл. Но однажды свекровь позвонила — шёпотом, виновато: “Кирилл возвращается. У него там ничего не вышло”.
Сергей отреагировал спокойно: “Бывает”. А через неделю звонок снова: “Он едет не ко мне, а к вам. У меня же деревня, а ему, видите ли, в город подавай”. В её голосе — усталость. Она знала, что ставит нас в неудобное положение, но выбора не было.
Кирилл приехал. С рюкзаком, сигаретами и своими привычками. Детей у нас пока нет, места мало, но кухню отдали под его раскладушку. Думала — на пару недель. Не угадала. Он устроился “надолго”.
И понеслось. Грязная посуда в раковине, следы ботинок даже на ковре в спальне. Пепельница на кухне всегда полная. Воздух — как в прокуренном вагоне. И вечные нравоучения: “Зачем столько мяса? Экономить надо”, “Ты неправильно моешь полки”, “Порошок дорогой, зачем брала?”.
Он, который в жизни палец о палец не ударил, учит меня, как жить. А я терплю. А тут ещё Сергея отправили в командировку — на три месяца. Теперь я одна с этим… сожителем.
Пыталась объяснить мужу: мне тяжело, не хочу жить с чужим мужчиной, который даже спасибо за ужин не скажет. Но он лишь вздыхает: “Он же брат. У него трудности. Потерпи”.
А я больше не могу. Это мой дом. Мои стены, моя кухня, мой воздух. Я убираю, готовлю, слежу за порядком. А он просто существует — будто так и надо. Не хочу казаться истеричкой, но я же не домработница и не смотритель общежития.
Что делать? Молча терпеть грязь, сигареты и его поучения? Или настаивать на своём и рисковать ссорой с мужем? Боюсь, что, пытаясь сохранить мир, потеряю себя…
