**Дневник.**
Сегодня снова тревожный день. Уже с утра Галя, соседка, подбежала ко мне с перекошенным лицом:
— Татьяна Игнатьевна, на площадке какой-то мужчина к вашей Ирочке приставал!
Я аж затряслась:
— Как приставал?! Где он? Кто?
— А кто его знает! Я подошла — он как сорвался, только пыль из-под каблуков заклубилась.
В животе стало холодно.
— Ирина! — позвала я дочь.
Пятилетняя девчушка с растрёпанными косичками подбежала ко мне, сияя:
— Мам, я там щенков видела!
Я сжала её руку, вглядываясь в глаза:
— Где? Кто тебе их показывал?
— Сама видела, — удивилась Ира. — Трое: два чёрных, один в белых пятнах.
— Кто к тебе подходил? — спросила я резко. — Какой дядя? Что он говорил?
— Мам, ты чего? — ребёнок скривился. — Никто не приставал. Просто один дядя спросил, знаю ли я Татьяну Игнатьевну Махову.
Сердце упало. Кто, кроме него…
Но тут зазвонил телефон. Муж. Не ответить нельзя.
— Да, Миш?
Мысль о незнакомце не выходила из головы. Говорить Михаилу не стала — зачем лишняя тревога? Вечером вертелась в кровати, не могла уснуть. Утро началось с боли в висках и желания закрыться ото всех.
— Давай сходим в кафе, — предложил муж.
Второй брак — как каменная стена. С Мишей спокойно, тепло.
Но едва вышли из подъезда — на крыльце соседнего дома силуэт… Знакомый. Сердце забилось, в глазах потемнело.
— Танюш, ты чего? — окликнул муж.
Я села в машину, не отрывая взгляда от той фигуры.
В кафе не могла собраться с мыслями. Когда Михаил отошёл, Ира вдруг сказала:
— Мам, тот дядя опять был у дома.
Голос задрожал.
— Вечером?
— Да, когда ехали сюда. Он стоял и смотрел.
После ужина Михаил взял меня за локоть:
— Ты вся в напряжении. Что случилось?
Не сдержалась:
— Миш… Сережа вернулся.
Муж остановился, выпустил мою руку:
— Сергей? Он звонил?
— Кто такой Серёжа? — влезла Ира.
— Знакомый, — соврала я, глядя на мужа. — Но это он.
Подъезжая к дому, увидели его у подъезда.
— Поговорить хочешь? — Михаил сжал мою ладонь. — Если нет, я…
— Нет. Это мой сын.
Он кивнул:
— Иди. Мы с Ирой покатаемся.
Я подошла. Лицо Сергея изменилось за десять лет — морщины, жёсткий взгляд.
— Здравствуй, — прошептала я.
— Нашёл тебя, — бросил он. — Узнал, что замужем за Мишкой, дочку родила.
Голос злобный, знакомый. Внутри всё сжалось.
— Зачем пришёл?
— Деньги нужны.
Брезгливость подкатила к горлу.
— Это из-за тебя отец спился, — зашипел он. — Из-за тебя всё развалилось.
А ведь правду он так и не узнал.
Пётр — мой первый муж, отец Сергея. Любила его, а он превратился в чудовище. Первый удар — когда сыну было семь. Потом — чаще. Прятала синяки, терпела, пока однажды он не схватился за нож.
Сбежала к Михаилу — другу Петра. Он единственный знал правду.
— Он не изменится, — сказал тогда Миша.
Развелась. Пётр увёз сына, накачал его ненавистью. Через полгода умер.
А Сергей исчез.
И вот он вернулся.
— Дай денег, — требовал он. — Ты же живёшь хорошо.
Смотрела на него — точная копия отца.
— Ты сам ушёл, — ответила я.
— Разрушила семью, а теперь святая? — усмехнулся он.
Холод пробежал по спине.
— Я для тебя умерла. Уходи.
Он скрипнул зубами:
— Лучше бы ты сдохла, а не он.
— Не вышло. Иди.
Смотрела ему вслед и поняла: ничего не чувствую.
Наверное, потому что как мать я и правда умерла.
