Всё было как в странном сне.
«Он не мой сын», холодно бросил миллионер, голос его разносился по мраморному холлу. «Забирай свои вещи и убирайся. Оба». Он указал на дверь. Жена прижала к груди младенца, глаза её наполнились слезами. Если бы он только знал
Буря снаружи соперничала с бурей внутри. Елена стояла неподвижно, пальцы побелели от того, как крепко она сжимала маленького Мишу. Её муж, Григорий Богатов, олигарх и глава семьи Богатовых, смотрел на неё с яростью, какой она не видела за десять лет брака.
Григорий, прошу прошептала Елена, голос дрожал. Ты не понимаешь, что говоришь.
Я понимаю прекрасно, ударил он. Этот мальчик не мой. На прошлой неделе я сделал тест ДНК. Результаты очевидны.
Обвинение ударило больнее пощёчины. Колени Елены подкосились.
Ты сделал тест не сказав мне?
Я должен был. Он не похож на меня. Не ведёт себя как я. И я больше не мог игнорировать слухи.
Слухи?! Григорий, он же младенец! Он твой! Клянусь всем!
Но Григорий уже принял решение.
Твои вещи отправят в дом твоего отца. Не возвращайся сюда. Никогда.
Елена осталась стоять ещё мгновение, надеясь, что это просто одна из его импульсивных выходок, которые проходят через день. Но ледяной тон не оставлял сомнений. Она развернулась и вышла, стук её каблуков эхом разносился по мрамору, пока гром гремел над особняком.
Елена выросла в скромной семье, но вошла в мир избранных, выйдя замуж за Григория. Она была элегантна, умна и спокойна всё, что восхваляли журналы и чему завидовало высшее общество. Но теперь ничего не имело значения.
Пока «Лада» везла Елену и Мишу обратно в деревенский дом её отца в Покровском, её мысли путались. Она была верна. Любила Григория, стояла рядом, когда рухнули биржи, когда пресса разгромила его, даже когда его мать отвернулась от неё. А теперь её вышвырнули, как чужую.
Её отец, Иван Крюков, открыл дверь, глаза расширились от изумления.
Лена? Что случилось?
Она рухнула в его объятия. Он сказал, что Миша не его Выгнал нас.
Челюсть Ивана сжалась. Заходи, дочка.
В последующие дни Елена привыкала к новой реальности. Дом был тесным, её бывшая комната почти не изменилась. Миша, ничего не понимая, лепетал и играл, давая ей моменты покоя среди боли.
Но что-то глодало её: тест ДНК. Как он мог ошибаться?
В отчаянии она отправилась в лабораторию, где Григорий делал анализ. У неё были знакомства и долги, которые можно было вернуть. То, что она узнала, заморозило её кровь.
Тест был подделан.
А тем временем Григорий оставался один в своём особняке в Москве, терзаемый тишиной. Он убеждал себя, что поступил правильно не мог растить чужого ребёнка. Но угрызения совести разъедали его. Он избегал заходить в старую комнату Миши, но однажды любопытство взяло верх. Увидев пустую кроватку, плюшевого жирафа и крохотные ботиночки на полке, что-то внутри него сломалось.
Даже его мать, Дарья Богатова, не помогала.
Я тебя предупреждала, Григорий, говорила она, потягивая дорогой чай. Эта Крюкова никогда не была для тебя.
Но даже она удивилась, когда Григорий не ответил.
Прошёл день. Затем неделя.
И вот пришло письмо.
Без отправителя. Только листок и фотография.
Руки Григория дрожали, когда он читал.
«Григорий,
Ты ошибался. Очень.
Ты хотел доказательства вот они. Я нашла оригинальные результаты. Тест был подделан. А фото, которое прилагаю, обнаружила в кабинете твоей матери Ты знаешь, что это значит.
Елена».
Григорий рухнул в кресло, бумага выскользнула из пальцев. Фотография упала лицевой стороной вверх на начищенный паркет: Дарья Богатова, бесстыдно снимающая прядь волос с подушки младенца, её холодная, торжествующая ухмылка. Всё в нём взорвалось. Вот доказательство. Его мать украла образцы, разрушив всё.
Он вскочил, сотрясаемый безумной яростью. Как она посмела? Какое чудовище
И вдруг Григорий осознал правду на фото его отец с такими же голубыми глазами, как у Миши, доказывая, как тётя Даша подделала тест ДНК в своём безумии, желая разрушить брак. Бумага скомкалась в его дрожащих пальцах.
Теперь, оставшись один в холодном холле, не имело значения, сколько у него *рублей*; важны были только тяжёлые слёзы, падающие на письмо, и отчаянное желание вернуться к Елене и их ребёнку, которого он так испугался.
