Сегодня мне стукнуло пятьдесят, и меня словно громом поразила горькая правда, от которой перехватило дыхание. Моя дочь Светлана, живущая в пригороде под Нижним Новгородом, обзавелась огромной семьёй — семеро ребятишек, рождённых друг за другом с промежутком в год-полтора. Она выскочила замуж ещё студенткой, сдавая сессии с младенцем на руках, а я, её отец Игорь Васильевич, носился как ошпаренный — качал коляски, сидел с внуками. Когда они температурили, я ночами не спал, растирал их, пел колыбельные. Теперь, оглядываясь назад, понимаю: вся ноша легла на мои плечи, пока Светлана без передышки рожала. И чёрт побери, раньше это меня даже тешило! Я упивался ролью деда, радовался первым шагам внуков, хвастался их успехами перед соседями.
После свадьбы дочки от меня ушла жена. Удар был словно обух по голове, но рождение первенца Матвея вытащило меня из пучины одиночества. Потом появились Танюшка, Алёшка, Лизавета… В те же годы я вышел на пенсию по инвалидности — с детства хромаю на левую ногу, да и сердце пошаливать начало. Я увяз в бесконечных хлопотах, забыв, что у меня есть право на собственные мечты и покой.
На днях накопилась куча своих дел, которые я годами откладывал ради внуков. Собрав волю в кулак, подошёл к Светлане и заявил, что хочу вернуться в свою хрущёвку на окраине, а ей пора самой справляться с детворой. Но её ответ обжёг, как кипятком:
— Куда собрался? У меня сегодня девичник с подружками! Сиди тут, раз тебе делать нечего. Твои «важные дела» подождут!
Я остолбенел. Её слова звенели в ушах, а внутри всё переворачивалось от горечи. Не проронив ни слова, я вышел за дверь. Пусть сама покрутится с этой ватагой! Не я же их нарожал — хватит таскать на себе чужую ношу!
Эта сцена врезалась в память, как заноза в палец. В чём-то дочь права: моя жизнь растаяла, как апрельский снег, в её бесконечных «папа, помоги!». Дома — вечная уборка, готовка, стирка. Я забросил книги, перестал ходить на рыбалку с друзьями. Сколько раз я отмахивался от их приглашений, пока они не махнули на меня рукой. А ведь мог бы вырваться хоть на денёк — глотнуть воздуха свободы, вспомнить молодость!
Полвека пролетело, как один миг. Пятьдесят лет — и что осталось? Я стал тенью, вечным приложением к чужим потребностям. Но хватит. Никто не проживёт мои годы за меня. Да, я обожаю внучат, и если случится беда — примчусь первым. Но сейчас моя очередь. Пора вспомнить, как пахнет ветер на Оке, когда забрасываешь удочку на рассвете. Вернуться к резьбе по дереву, которой когда-то зажигал свечу до утра. Во мне ещё тлеют искры — надо лишь раздуть их в пламя. Пятьдесят — не закат, а рассвет. И я сделаю этот шаг — ради себя, ради жизни, которую ещё не успел прожить.
