Я никогда не думал, что падчерица станет для меня как родная.
Когда я впервые узнал о разводе Андрея, решил — ну, обычное дело, не сошлись характерами. Но чем больше я узнавал о его прошлом, тем больше поражался, как он вообще выдержал всё это. Его первая жена, Тамара, была абсолютно беспомощной в быту. Не готовила, не убирала, единственное, что её интересовало — соцсети и маникюр. Спасали только магазинные пельмени да редкие заказы еды на дом. В какой-то момент Андрей сдался и сам стал готовить после работы. А потом в их жизнь влезла тёща — и семья развалилась окончательно.
Мы с Андреем познакомились, когда он уже год жил один, а его маленькой Любе исполнилось шесть. Он волновался: как мы сойдёмся? Но я сразу понял — если хотим быть вместе, мне придётся принять и его прошлое, и Любу. Сначала мы просто выбирали ей подарки, обсуждали её. Встретились только после свадьбы, но эта девчонка с первого взгляда запала мне в душу. Весёлая, солнечная, с доверчивыми глазами — сразу стало ясно, она не чужой человек.
Первый её день рождения отпраздновали вместе. Потом пошли прогулки, кафе, кино… Люба стала проводить у нас почти всё свободное время. Её мать не возражала — работала без выходных, уставала, а бабушка всё больше брала хозяйство в свои руки. И я понимал: так даже лучше. Мы с Андреем стали планировать жизнь, зная, что Люба теперь часть нашей семьи.
Но через несколько месяцев идиллии вмешалась реальность. Я заметил, что Люба совершенно беспомощна в быту. Не уберёт за собой, не сделает даже чай. Я терпел, не хотел ссор. Андрей, видя мою усталость, сам брался за готовку. Но я знал — так нельзя. Мы же не на всю жизнь, а ей нужно становиться самостоятельной.
Однажды я не выдержал. После ужина попросил Любу помыть тарелку. Она уставилась на меня, будто я предложил ей полететь на Луну. Тогда я высказал всё, что накипело. Резко, жёстко. А через пару часов осознал, что переборщил. Мы поговорили, я извинился. И тогда что-то между нами изменилось. Люба взглянула на меня не как на чужого дядю, а как на человека, которому она небезразлична.
А потом случилось то, что всё перевернуло. Я ушёл по делам, Андрей был на работе. Люба осталась одна и решила сделать сюрприз — приготовить курицу. Цельной не нашлось, взяла грудки. Высыпала туда всю соль, что нашла. Когда я вернулся — кухня была в руинах, а еда несъедобной. Я взорвался. Наорал, отправил её в магазин за новой солью. Она притащила… десятикилограммовый мешок. Маленькая, еле держащая эту тяжесть, она стояла передо мной, и у меня сжалось сердце. В тот момент я понял — она старается. Старается для нас.
С тех пор я взял её под своё крыло. Начали учиться готовить вместе. Сначала выходило криво, но теперь она может самостоятельно сделать ужин. Дома тоже взялась за хозяйство — помогает бабушке, убирает, готовит.
Недавно у нас с Андреем родился сын. И именно Люба испекла для него праздничное печенье. Пришла, застенчиво протянула коробку, а у меня ком в горле встал. Не от умиления — от гордости. От понимания, что всё не зря. Эта девочка — не просто падчерица. Она стала своей.
Я знаю, бывают истории, где мачехи и падчерицы враждуют. Но наша — другая. Были слёзы, ошибки. Теперь есть доверие, уважение, любовь. А разве не это — главное в семье?
