Холодильник — не столовая! Как дочь и её «друзья» довели меня до слёз
У меня растёт дочка Надя. Живая, добрая, душа нараспашку. Слишком нараспашку. Дружит со всеми подряд — с одноклассниками, дворовыми ребятами, знакомыми из кружков, даже с теми, кого я в жизни впервые вижу. И вот вся эта ватага облюбовала нашу квартиру.
Говорят, на улице мороз, а играть охота. Надя, как настоящая хозяюшка, всех зазывает, музыку включает, чаем поит, печеньем угощает, затевает шумные посиделки. Сначала я не придавала значения: ну пришли, посидели, разошлись. Даже радовалась — у дочки столько друзей. Но потом всё пошло кувырком.
На днях пришла с работы выжатая, как лимон, мечтая только о тарелке борща и диване. А на кухне — сюрприз. Двое незнакомых пацанят лет десяти доедали мои котлеты с гречкой. Прямо из сковородки! Которую я готовила на два дня, чтобы вечером не стоять у плиты.
Я остолбенела. Ребята спокойно доели, сложили грязные тарелки в раковину и ушли, весело бросив: «Пока!» А я так и стояла, не веря своим глазам. Ужин, завтрак — всё съели. Для своей семьи — мужа и дочки — не осталось ни крошки.
Зашла к Наде, объяснила тихо: чай, конфеты для друзей — пожалуйста. Но горячее, мясное, гарниры — это еда для дома, на которую я трачу и деньги, и время. Я готовлю не для того, чтобы чужие дети опустошали наши кастрюли, пока нас нет.
Надя молча хлопнула дверью и щёлкнула замком. Через минуту услышала сквозь дверь:
— Жадина! Своим друзьям даже поесть не дашь!
Обиделась. Надулась. Даже ужинать не вышла. Хотя я, скрипя зубами, снова поставила картошку вариться и поджарила сосиски — чтобы хоть кто-то поел нормально.
Утром сказала напрямую: «Еды хватит на два дня. Я прихожу поздно, ночью готовить не буду. Если ты уже большая, пора понимать такие вещи». Дочка промолчала и ушла в школу, даже не попрощавшись.
Вечером, когда вернулась за полночь, муж резал хлеб с колбасой. Потому что холодильник снова опустошили. Надя опять привела друзей. Пока мы были на работе, они сметали всё — и суп, и салат, даже сыр к чаю. Оставили только крошки да грязные тарелки.
Дочь снова заперлась в комнате. Не отвечала на вопросы. С мужем только переглянулись — оба поняли, что дело не в еде. А в том, что ребёнок нас не слышит. Не хочет слышать. Считает, что мы злые, потому что просим элементарного — уважать дом и чужой труд.
Я не жадина. Мы живём небогато, но честно. И не могу кормить чужих детей. Не морально. И не хочу.
Я устала. Мне больно, что моя дочь воспринимает заботу как жадность. Бабушка советует ремень. Но я не верю в ремень. Верю в слова, в объяснения. Вот только что делать, если ребёнок глух к ним?
Может, я что-то упустила? Была слишком мягкой? Или это просто переходный возраст, и всё пройдёт? Не знаю.
Кто-то сталкивался с таким? Как достучаться до подростка, который считает, что мама — это дармовая столовая? Как научить уважать семью и ценить труд?
Хочу снова видеть в глазах дочери благодарность. А не упрёк за то, что щи — это не бесплатная раздача.
