Я стану бабушкой… Но как принять, что моя невестка старше моего сына на двенадцать лет?
После развода с Владимиром я часто мечтала сбежать. Скрыться от любопытных взглядов соседей, от сочувствия подруг, от навязчивых вопросов родни. Даже от собственного отражения — усталого, с морщинами у глаз. Хотелось переждать бурю, дать душе передышку.
В такие вечера я закутываюсь в пуховый платок, завариваю чай с мёдом и усаживаюсь в кресло с книгой. Квартира после раздела — моя крепость, мой островок тишины. Сын навещает редко. Дмитрий, мой золотой мальчик, уже взрослый — двадцать пять, работа в банке, своя компания. Не докучает, не лезет с проблемами. И слава Богу… Хотя иногда тишина давит.
Полгода назад в соседней квартире поселилась Светлана. Женщина с тёплым голосом и усталыми глазами. Сели за чай – разговорились. Она рассказывала о двух неудачных браках, о потерянном ребёнке, о врачах, разводивших руками. Всё, о чём она мечтала, — семья. Не просто ребёнок, а дом, где ждут, любят, берегут.
Я, прожившая жизнь, советовала ей не ждать идеала. «Найди хорошего мужчину, роди для себя — и будь счастлива». Но Светлана качала головой: «Мне нужна не просто сперма в пробирке. Мне нужен человек».
На Троицу я позвала к себе одного Диму. Он только что расстался с девушкой — та ушла к состоятельному чиновнику. Сидели, вспоминали его детство, смеялись сквозь грусть. Вдруг — звонок. На пороге Светлана с корзинкой пирогов.
Вечер превратился в тёплую встречу. Дима шутил, Светлана смеялась. А ночью, провожая её до двери, я поймала её взгляд на сыне — долгий, тёплый. Странное беспокойство кольнуло под рёбра, но я отмахнулась.
Прошёл месяц. Димины визиты участились. Светлана же словно светилась изнутри. На мой вопрос ответила уклончиво: «Ждите новостей».
А в День семьи, любви и верности она позвонила с порога: «Передайте Дмитрию — пусть зайдёт». Поздно вечером раздался стук. Открываю — сын. За ним Светлана. Они переглянулись, и Дима, стиснув мои ладони, прошептал:
— Мам… у нас будет ребёнок.
Пол подо мной поплыл. Эта женщина, которой я твердила «рожай от кого угодно»… и мой мальчик?
Теперь я сижу у окна, глядя на снег. Внук… радость. Но ей тридцать шесть, ему — двадцать четыре. Как примет мир этот союз? Как приму я?
Жизнь пишет свои сценарии. Возможно, это и есть счастье — не такое, как я хотела, но… настоящее. Остаётся только принять. И ждать.
