Как моя свекровь легла в больницу «с сердцем», а вернулась… с малышкой
С Виктором мы вместе уже почти семь лет. Познакомились в университете в Нижнем Новгороде — жили в соседних комнатах одной общаги. Он постоянно привозил из дома пакеты, набитые едой: банки с соленьями, контейнеры с домашними обедами, пироги. Его мама, Галина Михайловна, готовила так, что пальчики оближешь, и, кажется, свято верила, что её сын не должен знать, что такое голод.
Когда Виктор сделал мне предложение, первым делом повёз знакомиться с матерью. Я волновалась, но мы с Галиной Михайловной сразу нашли общий язык. Она была мудрой, душевной и удивительно светлой женщиной. Родила Виктора в 19, а через полгода овдовела. Но не сдалась. Одна подняла сына, вырастила его честным и сильным, без тени злости на судьбу.
Работала на износ, чтобы ни от кого не зависеть и дать сыну всё, что нужно. Мужчин после мужа в её жизни не было — некогда. Когда я впервые её увидела, ей было 42, но выглядела она лет на десять моложе — подтянутая, стильная, с острым умом и заразительным смехом.
— Ну вот, теперь ты присмотришь за моим мальчиком, — улыбнулась она, когда мы объявили о свадьбе.
Мы с Виктором окончили учёбу, сыграли свадьбу и остались в Нижнем — он устроился на хорошую работу. Свекровь сразу дала понять, что не станет нам мешать: привыкла к самостоятельности, живёт в своём ритме, опека ей ни к чему. Сняли квартиру недалеко от неё, в паре остановок на маршрутке.
Галина Михайловна часто забегала к нам — всегда с гостинцами, безупречно одетая, с улыбкой. Никогда не лезла без спроса, но если я спрашивала совета — помогала, хвалила мои блины, даже предлагала помыть посуду. Свекровь — просто сказка.
Мы тоже часто бывали у неё: на чаепитиях, с пирогами, просто поболтать. У неё было много подруг, и она вечно куда-то мчалась — то на спектакль, то в кино, то на встречу выпускников. Энергии в ней было — хоть отбавляй. А когда родился наш сын Тимоша, свекровь стала для нас ангелом-хранителем — научила всему: как пеленать, как кормить, качала коляску во дворе, давая мне хоть немного поспать. Потом и в садик его водила, когда мы задерживались на работе.
Но однажды она пропала. Дни шли, а звонков — ноль. Я забеспокоилась, но Виктор успокоил: мама звонила ему, сказала, что уехала к подруге в Арзамас на пару месяцев. Всё нормально. Удивило, что не предупредила — не в её стиле. Ну ладно.
Связаться удавалось только по видео. Просила показать внука, но сама в камеру не попадала. Отшучивалась. На мои вопросы отмалчивалась: «Да брось, не заморачивайся!»
Однажды трубку взяла сама Галина Михайловна и неожиданно призналась: «Я в областной больнице, сердце пошаливает». У меня кровь в жилах застыла. Предложила приехать, но она отказала: «Как выпишусь — сразу позову».
Прошло несколько дней. Вечером она позвонила и попросила нас с Виктором зайти — сказала, есть новость. Приехали. Дверь открыл… незнакомый мужчина. Я онемела. А за его спиной стояла Галина Михайловна. Сияющая. И… с крохотной девочкой на руках!
— Знакомьтесь, это Михаил, мой муж. А это — наша дочь, Лидочка. Простите, что молчала. Боялась, что не поймёте. Мне 48, и я не знала, как вам сказать. Но теперь, когда всё позади — хочу, чтобы вы стали частью нашей новой семьи.
Я застыла. Но потом увидела в её глазах то же тепло и любовь, что и тогда, когда она доверяла мне Виктора. Подошла, обняла её и прошептала: «Вы заслужили это счастье. И мы с вами — как вы были с нами».
Теперь я помогаю ей с маленькой Лидой так же, как она помогала мне. Гуляем вместе, печём пироги, смеёмся. Теперь у нас две семьи, но одно большое сердце на всех. И, наверное, счастье — именно в этом: любить, прощать и жить, несмотря на возраст, условности и страх.