Изменившиеся обстоятельства заставили нас с женой скрываться, лишь бы избежать приездов внуков.
Когда-то мне и в голову не могло прийти, что я скажу такое вслух: «Не хочу, чтобы внуки приезжали». Даже сейчас мне стыдно от этой мысли. Но у любой истории есть своя подноготная, и, возможно, услышав нашу, вы поймете, почему мы с женой решили укрыться в собственной квартире.
Мне сейчас 67 лет, а жене 65. Мы рано стали бабушкой и дедушкой: нашей дочери едва исполнилось 30, когда она в первый раз стала мамой. Маленькая Вероника появилась на свет, и словно в нас влилась вторая молодость. Мы с радостью гуляли с коляской по парку, заботились о ней с удовольствием, покупали игрушки, баловали. Это было безмерное счастье, и мы частенько шутили: «Рано стали дедами — зато сможем всё наверстать». В те времена это казалось благословением.
Затем появился второй ребёнок — снова девочка. Мы полюбили её всей душой, ухаживали за ней, забирали на выходные, помогали, чем могли. Дочь нас не просила — мы сами настаивали. Ведь мы любим своих детей и внуков. Но потом всё закрутилось, как снежный ком. Третья беременность — и снова двойня. И тут всё изменилось в одно мгновение.
Родились два мальчика, и дом наполнился хаосом. Это были уже не тихие выходные, а настоящий детский сад. Крики, беготня, постоянный плач — всё смешалось. Мы устали не от отсутствия любви, а от изнеможения. К тому моменту у меня уже была операция на сердце, а врач запретил жене поднимать тяжести. Но наша дочь будто бы этого не замечала. Она звонила и говорила: «Мы уже едем», — даже не спрашивая, удобно ли это нам. Иногда приезжала без предупреждения, просто ставя нас перед фактом.
И вот однажды, увидев в окно, как они идут к подъезду, я сказал жене: «Давай скажем, что нас нет дома». Она молча кивнула. Мы выключили свет, не двигались. Они стучали, звонили, даже пытались открыть дверь своими ключами — но мы спрятались, как дети.
Когда они ушли, жена заплакала. Не от радости, а от горечи. «Как мы дошли до этого?» — спросила она. И я не знал, что ответить.
Мы любим своих внуков, но наш дом — это не дом престарелых с функцией бесплатного детского сада. Мы хотим прожить жизнь в покое, иногда побыть вдвоём, почитать книги, сходить в театр. Мы не должны заменять родителей на круглосуточной основе.
Когда дочь узнала, что мы были дома, но не открыли, она обиделась. Сказала, что мы стали эгоистами. А я думаю: разве эгоизм — это когда хочется немного тишины и уважения к собственному времени?
Я пишу эту историю не для оправдания. Просто чтобы сказать: старость — это не приговор и не бремя. И даже бабушки и дедушки имеют право на отдых и личные границы. Любовь к внукам — это не значит позволять вытирать о себя ноги. Это значит любить, сохраняя себя.
