Меня зовут Галина Петровна, мне шестьдесят три года, и вот уже который год я чувствую себя лишней в жизни родного сына. А всё из-за его жены, моей невестки Алины, которая делает всё, чтобы я исчезла из их дома. И знаете, что больнее всего? Я никогда не оскорбляла её. Ни единого плохого слова. Ни одного косого взгляда. Только тепло, заботу и желание быть ближе. Но в ответ — пустота. Лёд. Запертые двери.
Когда мой сын Денис объявил, что собирается жениться, я, конечно, захотела познакомиться с невестой. Всю жизнь мечтала, что жена сына станет мне как родная — чтобы вместе пили чай, делились радостями, поддерживали друг друга. Но Денис тогда неловко потупился:
— Мам, Алина пока не хочет знакомиться. Говорит, не готова.
Я не стала настаивать. Мало ли, думаю, может, робкая. Но когда начали готовиться к свадьбе, я не выдержала:
— Что же это такое? Я что, свою невестку в первый раз увижу под венцом? Я же не какая-то дальняя родственница!
Тогда Денис, видимо, после долгих уговоров, привёл Алину ко мне. Я ждала, сердце колотилось. Накрыла стол, испекла пироги, купила конфет — чтобы гостям было приятно. А в ответ… Алина просидела весь вечер, будто немой камень. Ни слова, ни улыбки, даже «спасибо» не сказала. Будто её сюда под конвоем привели. Я подумала: наверное, волнуется. Но внутри уже защемило.
После свадьбы они переехали в свою «двушку» под Одинцово. Молодцы, самостоятельные. Я не лезла, давала им пожить своей жизнью. А потом, через два года, родился Ваня. Мой зайчик, моя радость.
Я надеялась, что теперь, с появлением ребёнка, Алина оттает. Не может же мать быть такой чёрствой! Но стало только хуже. Теперь, когда я звоню и прошусь в гости, Алина отвечает коротко:
— Мы не будем. Уезжаем.
А потом Денис случайно проговорится, что они весь день никуда не уходили. Значит, просто не хотят меня видеть.
Но я не опускала руки. Покупала Ване игрушки, книги, тёплые кофточки. Привозила пирожки, варенье, чтобы хоть как-то помочь — ипотека, декрет, всё-таки нелёгкое время… Но тщетно. Когда я прихожу, Алина даже не здоровается. Будто тень — прошмыгнет в спальню и захлопнет дверь.
Я сижу на кухне с Денисом и Ванюшей. Чай пьём, в лото играем, смеёмся. А её будто нет. Как можно так? Я же с открытым сердцем! Ни разу не упрекнула, не критиковала, только хвалила да помогала. Почему же я для неё — словно прозрачная?
Может, она боится, что я начну командовать? Но я ведь не такая! Я просто хотела быть рядом. Делить их счастье, поддерживать в трудную минуту. Разве это плохо?
Теперь я в растерянности. Ехать к ним — словно в чужой дом приходить. А не видеть внука — сердце болит. Я люблю сына. Я люблю его семью. Но похоже, моё место там — за закрытой дверью.
И всё же я верю. Может, однажды Алина выйдет из комнаты, спокойно подойдёт и скажет: «Садись, Галина Петровна, попьём чаю вместе». Хоть бы дожить до этого дня…