Сон о Параше и женихах
Никто в селе не мог понять причин неудач Параши в личной жизни. Девка в себе — работящая, с умом, красивая. И должность хорошая — ветврач в большом хозяйстве. Быть может, дело в её городском прошлом. И, чего скрывать, отличалась Параша от местных баб.
— Кабы эта корона её чуть подвинулась, глядишь, и мужичонка в избе появился бы. Хороших-то нынче днем с огнем не сыщешь, но всё же мужское дыхание, — начала Агафья Егоровна беседу среди старух, сидевших на лавочке у забора. Она всегда первой запускала оценивать достоинства соседей. В селе все новости она знала раньше их настоящего.
Но был у неё оппонент — Марфа Семёновна. Подруги с юности, они всё время острого спорили. Если Марфа скажет «бело», Агафья с пеной докажет «черно».
Все бабки синхронно повернулись к Марфе — ждали комедии. Та не заставила ждать.
— Новости-то какие! Чтоб избой вонючими портянками пахло — бабе через себя переступить надо. Нет, бабы, вдумайтесь! Мужик и даром не нужен, пусть лишь дух разносит, а копошиться бабе. Тьфу, уж лучше корону носить!
Агафья даже зарделась.
— Что городишь-то, чего не врубаешься? Положено бабе с мужиком жить! Чтоб он в избе был!
— На кой он надобен, растолкуй? Сама ж говоришь, мужики завалящие остались! Клюкать его?
Агафья не выдержала, вскочила.
— Глупая же баба! Ребёнка рожать же надо!
— Дура ты! Ребёнка родишь — всю жизнь тяни на себе этого пойла-бездельника! Не сподручней ли в город съездить, найти здорового доброго, да сделать дитя? И тебя кормить не станет, а жить в своё удовольствие?
Бабы ахнули. Сердитей всех спорили подруги на нравы. Раз поссорились так — месяц не общались. Даже на лавку не выходили. Скучно старухам тогда невыносимо стало. А дело в том, что у Агафьи муж один был, лет двадцать как почил, а у Марфы трое, да и сейчас ходил к ней бывший печник Васёк, хозяйство объединить предлагал. Марфе за семьдесят, Васе — под восемьдесят, и ничего.
Потому взгляды подруг на сие всегда были разные.
И сейчас всё чуть страшным криком не кончилось, как вдруг возник предмет их беседы.
— Доброго здоровья, девчата!
Параша остановилась, глядя на старух с усмешкой.
— Здравствуй, Парашенька! Из города?
— Из города, Марфа Семёновна. Захватила капли от блох — говорите, чей кот чешется, заверну, капну.
— Ой, Параша, да ведь коту блохи полагаются!
— Как же, Татьяна Егоровна. Нынче капельки — раз капнул, полгода пушистика с печки не гони.
Тут Марфа вновь вступила. Презрительно бросив на подругу взгляд, молвила:
— Парашенька, спасибо, заглядывай. Я, в отличие от некоторых, что век прошлый топчут, понимаю благо дела. А на таких не гляди, не удивлюсь, коли мыло им до сих пор диковинка.
И Марфа затряслась мелкой дрожью от смеха. Агафья же покраснела от злости.
Параша улыбалась. За шесть лет в селе привыкла: личной жизни тут нет, лишь общественная. Сперва обижалась, потом смекнула — так и ведется. Обидно, коли про тебя молчат — значит, пустота ты, не человек.
***
Параша приехала по зову сердца. Городская кровь с молоком, она почему-то с детства желала жить среди полей, лечить коров, лошадей да всю живность. Говорила: звери — искренней и преданней существ нет. Просто не скажут, что болит.
Увидела объявление — нужен ветврач в крупное хозяйство, да ещё с домом — ни секунды не размышляла. Позвонила, приехала, осталась. Дом в порядок привела за два месяца. Денег у родителей заняла тысяч на пятьдесят рублей, но отдала быстро — по договору платили честно.
Родители гостили пару раз, хвалили уют, да упрашивали вернуться.
— Парашенька, ну чего здесь хорошего? Деревня же. Ни киношников, ни театру. Темно даже — один фонарь по ночам, — причитала мать.
Отец тоже хмурился. Хотя, если мать сказала бы — прекрасно, он так же поддакивал бы.
Параша лишь смеялась.
— Потерпите! Поросенка заведу! Мясцом свежим снабжать стану!
А они лишь качали головами.
***
Параша слово сдержала. Жили у неё поросёнок, куры, индюки. Родители, поняв бессмысленность уговоров, махнули рукой, радуясь визитам в деревню.
Но одно огорчало Парашу. Как всякой женщине, ей хотелось замуж. Правда, позднее поняла — не замуж надо, просто так думается. А вот ребёночка к тридцати двум годам заиметь было б к месту. Мать беседы про сие заводила постоянно.
— Жила бы в городе — давно уж как дама замужняя ходила!
И решила Параша выйти замуж. Дело за малым — жениха найти.
Сперва пробовала местных. Вот Пашка-тракторист. Века на неё пялится. Чем не парень? Крепкий, видный. Раз она взглядом
А поросёнок Пашка, наблюдавший за суматохой из своего загона, вдруг чётко произнёс человеческим голосом: “Не беда, хозяюшка, я жениться тебе предлагаю!” — и ткнулся розовым пятачком в решётку ворот.