«Ты же идеальный муж, Артём»: как одна фраза разрушила брак, построенный на безразличии
Екатерина зашла в квартиру, тяжело неся две переполненные сумки. Едва она переступила порог, из гостиной донесся голос мужа:
— Уже вернулась? Разве не в шесть обещала?
— Семь часов, — устало ответила она и направилась к кухне.
На столе стояли три грязные чашки. Значит, приходила свекровь и, скорее всего, её сестра Вера. Екатерина даже не удивилась. Это вошло в привычку: нежданные визиты, комментарии о её «неправильном» поведении, осуждающие взгляды и следы чужого присутствия повсюду.
— Где тебя так долго носило? Я есть хочу, — не отрываясь от экрана, бросил Артём.
— В «Пятёрочке» была. Чтобы его величество не померло с голоду, — съязвила Екатерина. — Но вообще, нам нужно поговорить.
Он промолчал. Тогда она подошла, развернула его кресло к себе и твёрдо сказала:
— Давай разведёмся.
Артём поднял глаза, с недоумением:
— Чего? Ты что, с ума сошла?
— Потому что так жить больше не могу.
— Катя, может, сначала еду сделаешь, а потом выяснять будешь? Я есть хочу.
— Нет. Сейчас.
— Ну, ты же сама знаешь — я не бухаю, по бабам не шарахаюсь, дома сижу, деньги зарабатываю. Ничего от тебя не требую. Чего тебе ещё надо?
Екатерина усмехнулась:
— Ты живёшь в моей квартире, за аренду не платишь, за коммуналку — я. Готовка, уборка, магазины — тоже на мне. Вопрос: на что тебе хватает денег?
— Ну… я себе куртку купил. В Steam новую игру взял. Маме с Верой иногда перевожу. Это ж нормально.
— Ага, нормально. Только вот я утром попросила бельё развесить — а оно до сих пор в стиралке.
— Так у меня же работа была…
— Смена деятельности — тоже отдых.
— Но я не умею. Мамка с Веркой меня к плите и тряпкам не подпускали.
— Знаю. «Не умею». Очень удобно, да? Так вот, с сегодняшнего дня: хочешь есть — готовь сам. Я отказалась от встречи с подругами, а теперь передумала. Удачи.
Она развесила бельё, показала на кухню и ушла. В кафе, за бокалом вина, зазвонил телефон — свекровь. Екатерина отключила звук и перевернула экраном вниз.
Когда она вернулась, в квартире уже была Лариса Степановна.
— Катя! Ты совсем рехнулась?! Развод?! Да ты понимаешь, какой у тебя муж?! Таких сейчас не найти! Не пьёт, не гуляет, носки по полу не валяет!
Екатерина спокойно посмотрела на неё:
— Вы говорите, будто хвалите дрессированного пса. Он не делает ничего плохого — это вы перечислили. А что хорошего он делает? Для меня?
— Он работает!
— Я тоже. Но, кроме этого, убираю, стираю, готовлю, тащу тяжёлые пакеты, за всё плачу. А он?
— Он же подарки дарит! Я ему помогаю выбирать!
— Понятно, почему на 8 Марта я получила электромясорубку, а на день рождения — тёплые носки.
— Золота хотела, да? — язвительно ухмыльнулась свекровь.
— Хотела бы сертификат в салон или хотя бы ужин в ресторане. Но нет. Вместо этого — носки и слова «я не умею». Хватит.
— Ну не научили мы его. У нас мужчины этим не занимаются.
— Вот именно. Вы вырастили того, кто ждёт, когда за него всё сделают. А я не хочу быть его нянькой.
— Может, не рубить с плеча? Поучи его…
— Извините, но учить взрослого мужика быть мужчиной — не моя работа. Я пыталась. Полтора года. Всё. Собирайте его вещи — и вперёд, туда, где вас всё устраивает.
Через полчаса такси ждало у подъезда. Две сумки, чемодан. Артём шёл сзади, прижимая ноутбук.
Екатерина закрыла дверь. Села на диван. Глубоко вздохнула. Записала в блокнот: «Развод. Свобода».
И впервые за долгое время уснула спокойно.
