Вчера свекровь созвала всю семью, чтобы объявить, кому что достанется после неё.
Меня, возможно, осудят, но мне искренне жаль мужа. Вчера вечером его мать — Татьяна Ивановна — устроила семейный сбор. Приехали все: дети, внуки, невестки. Казалось, просто соберутся за чаем. Но нет. Она решила заранее поделить имущество, чтобы, как сказала, «потом не было обид». Однако после этого разговора мир в семье вряд ли уцелеет.
Когда Татьяна Ивановна заявила: «Квартира в центре Москвы — младшему, Денису», — у мужа, Артёма, аж руки задрожали. А потом добавила: «Старшему, Артёму, — дачу в Подмосковье. Ольга (это я) получит бабушкины украшения и сервиз. Остальным — кто акции, кто холодильник, кто дедушкин патефон». Все за столом переглянулись. Мягко говоря, были в шоке. А у меня внутри всё сжалось от несправедливости.
Когда гости стали расходиться, Артём, несмотря на растерянность, подошёл к матери. Спросил тихо, без упрёков:
— Мам, почему ты так решила? Твоё право, конечно, но могло быть иначе. Объясни.
Оказалось, в молодости родители вкладывались в Артёма. Мечтали, что он станет дипломатом, будет жить за границей. Гордились им, устроили шикарную свадьбу. Внуков нянчили, пока мы были молоды. «Старший, — сказала Татьяна Ивановна, — уже получил свою долю заботы».
А Дениса, младшего, вечно недополучал внимания. То дела, то старший с проблемами… В итоге — бросил институт, карьеры не сделал, женился на первой встречной. Теперь живёт с женой и ребёнком у её родителей. Он с малышом дома, она пашет, денег едва хватает. Своё жильё — несбыточная мечта. «Он слабый, потому что мы его недолюбили, — сказала Татьяна Ивановна. — Пусть хоть квартира будет».
Но дело в том, что мы с Артёмом не висели на родительской шее. Взяли ипотеку, купили квартиру, работаем. Старались сами. Почему теперь нас «награждают» по остаточному принципу?
Я знаю — это её решение. Но обида гложет. Не за себя, за мужа. Он молчит, но видно — ему больно. И теперь я не знаю, как общаться с Татьяной Ивановной. После такого «раздела» даже видеть её не хочется. Ведь когда родителей не станет, останется только память. А она может быть тёплой… или очень горькой.
