Сегодня снова тяжелый день. Когда я выходила замуж за Дмитрия, знала, что у него есть дочь от первого брака. Его бывшая, Лариса, бросила девочку шесть лет назад — собрала вещи и уехала в Австрию с новым ухажером, будто забыв о прошлом. С тех пор она родила еще двоих, а про старшую вспоминает пару раз в месяц по видеозвонку, подарки присылает только на Новый год. Я видела, как Алина ждет этих звонков, как впивается взглядом в экран, надеясь услышать: «Приезжай ко мне». Но мать так и не позвала, даже в гости не приехала. Просто вычеркнула ее из своей жизни.
Сначала девочка жила у свекрови — Дмитриевой матери. Но та быстро устала, не справлялась с уроками, капризами, собеседованиями в школе. В итоге просто вернула внучку отцу. Дмитрий привел ее домой, посмотрел на меня и тихо сказал: «Катя будет жить с нами. Насовсем».
Я искренне старалась быть хорошей мачехой: покупала одежду, готовила ее любимые котлеты, забирала из школы, пыталась говорить по душам. Но она всё равно отгородилась. Будто возвела стену между нами и даже не пыталась ее разрушить. Она не просто игнорировала меня — будто специально показывала, что я для нее пустое место.
Прошло три года. Сейчас Алине двенадцать. И она ведет себя так, будто это ее квартира, а не наша с мужем. Каждый вечер жалуется отцу: «Тетя Маша заставляет меня убирать», «Тетя Маша не купила новый телефон». А потом свекровь звонит и шипит в трубку: «Уделяй ребенку больше внимания! Скродя сама рожать будешь — вот и научишься быть матерью!» Но сама она и часа не хочет провести с внучкой, даже если мне срочно к врачу или на работу.
Я уже на пределе. Работаю, веду хозяйство, готовлю, да еще и беременна. Дмитрий, хоть и не поддерживает дочь в ее капризах, все равно просит меня быть помягче. А у меня больше нет сил. Эта девочка стала источником вечного раздражения. Она неряшлива, грубит, даже спасибо сказать не умеет, вечно всем недовольна. Она не моя, и я больше не притворяюсь, будто это не так.
Иногда ночью сижу на кухне, пью чай и думаю: «Если бы тогда настояла, чтобы она осталась у бабушки…» Но поздно. Уйти от мужа я не могу — скоро родится наш ребенок. И, как бы эгоистично это ни звучало, я все чаще ловлю себя на мысли, что хочу, чтобы Алина сама захотела уехать к бабушке. Чтобы сказала: «Мне там лучше». Я не стану ее уговаривать остаться. Не буду плакать.
Я просто хочу тишины. Без вечных упреков, без борьбы за место в собственном доме. Хочу, чтобы мой ребенок рос в тепле, а не в вечном напряжении. Может, это мой единственный шанс сохранить семью и не сойти с ума.
