Как сказать мужу, что я тайком отправила его мать в дом престарелых — и не жалею об этом
Я не ожидала, что всего через год после свадьбы придётся выбирать между собственным рассудком и браком. Меня зовут Светлана, мне тридцать три, и всегда считала себя терпеливой и справедливой. Но, видимо, у каждого есть предел, после которого нужно выбирать себя. Сейчас я как раз на этой грани.
Когда я познакомилась с Валерой, он казался мне идеалом — заботливый, весёлый, с добрым сердцем. Он никогда не жаловался, избегал тяжёлых разговоров, всегда улыбался. Мы встречались год, он жил то в съёмных квартирах, то в гостиницах. Я думала, ему просто неловко показывать свой быт. Как же я заблуждалась…
Свадьба была скромной — только роспись в загсе. Валера говорил, что не любит шумных праздников, да и я не возражала. Деньги пригодились бы для жизни. После росписи мы поехали, как он сказал, «в наш новый дом». И именно тогда начался мой личный кошмар. Потому что в квартире нас ждала не романтика, а Галина Петровна — свекровь. И это было только начало.
Ей под семьдесят, но бодрости хоть отбавляй. Она носилась по квартире, как вихрь, но стоило попросить о помощи — тут же хваталась за сердце и падала на диван с видом мученицы. Любой разговор она умело превращала в манипуляцию.
Я пыталась поговорить с Валерой. Может, снимем ей отдельное жильё? Он только отмахивался: «Ты о чём? Маме одной нельзя, она старая, страдает». А я? А мы? Когда в спальне висит портрет её покойного мужа, а в шесть утра она орет под «Песняры» на полную громкость?
Я терпела. Чистила за ней посуду, молчала, когда она рылась в моих вещах, комментировала мою одежду, еду и даже… личную жизнь. Однажды я пришла с работы, а она говорит:
— Чего ты такая серый мышь? Валера, наверное, не балует?
У меня отнялся язык.
А потом я случайно увидела репортаж о новых пансионатах — светлых, с врачами, питанием и кружками по интересам. Позвонила, узнала цены — вышло как аренда однокомнатной в Питере. Тогда у меня и родился план.
Я ничего не сказала мужу. Просто оформила документы. Свекровь сначала упиралась, но, увидев ухоженный сад, весёлых соседок и концерты по выходным, сдалась. Она даже помолодела на глазах — будто снова стала жить.
А теперь я сижу одна и не знаю, как сказать Валере, что его мать уже неделю в пансионате, где о ней заботятся лучше, чем я когда-либо смогла бы.
Страшно. Но впервые за год я сплю спокойно, могу ходить по дому без платка, слушать любимую музыку без упрёков. Я снова дышу.
Сегодня вечером я всё расскажу. Либо он поймёт… либо я пойму, что ошиблась не только в его матери, но и в нём.
Счастье — это когда тебе не нужно выбирать между собой и теми, кого любишь.
