Бывает, беда приходит без предупреждения. Не стучится, не шумит, а просто входит в твою жизнь с накрашенными губами, слащавой улыбкой и словами: «Ну и не такая ты, как я думала». Так в наш дом ворвалась Алина — сводная сестра моего мужа Сергея, любимица его матери, из-за которой я едва не собрала вещи и не ушла.
Тот вечер начался как обычный. Впервые за месяц я вовремя ушла с работы, забрала из садика нашу дочь Катю, и мы пошли гулять. Тёплый ветер, смех, умиротворение. Домой вернулись к ужину. Не успела я переодеться, как раздался звонок — звонил Сергей.
«Дорогая, я сейчас поеду встречать Алину», — сказал он спокойно.
«Алину? Ту самую, сводную?» — удивилась я.
«Да, она развелась. Переезжает к нам».
Я мало что знала об Алине. Десять лет назад её отец женился на маме Сергея — Галине Петровне. С тех пор Алина стала в их доме чуть ли не иконой. Свекровь молилась на неё. То ли красотка была, то ли слёзы лить умела. Серёжа никогда о ней особо не рассказывал, я и не спрашивала. Но когда он вернулся под утро с огромным чемоданом и усталым взглядом, я поняла — всё изменилось.
На следующий день мы поехали знакомиться. Алина открыла дверь в растрёпанном халате, с потёкшей тушью и фальшивой улыбкой.
«О, так это ты — жена Серёжи? Хм… А я думала ты… ну, не важно».
Свекровь, сияя, накрыла стол на целую свадьбу: соленья, жареный гусь, пироги. Сидела рядом, вздыхала: «Бедная моя девочка, сколько тебе пришлось пережить!» Потом, будто невзначай, бросила:
«Может, поможешь Алиночке с работой? У тебя же связи есть».
Так началась наша новая жизнь. Сергей носился, искал ей место, звонил знакомым. Я подыскивала квартиру. В итоге соседи снизу сдавали «однушку» — уговорили. Сергей даже с документами помог. Всё — ради «несчастной», которой «не повезло».
А потом начался настоящий ад. Утром — Алина. Вечером — Алина. Машины нет — подвози. Есть не готовит — приходит к нам. Заявится в десять вечера, встанет посреди кухни и заявит:
«Я есть хочу, а сама сегодня валюсь с ног. Вы хоть что-то приготовили?»
Однажды устроила вечеринку, музыка на весь дом, сосед вызвал участкового. Хозяева квартиры в ярости, но Алина как-то выкрутилась. А свекровь наутро примчалась с криками:
«Вы что, не могли за ней проследить?! Она же ещё дитя, ей всего двадцать пять!»
«Простите, — не выдержала я, — но мы с Сергеем не няньки ей. Мы и так помогли. Дальше — она взрослый человек».
«Тебя никто не спрашивал! — рявкнула свекровь. — Я с сыном разговариваю!»
Я вышла, но сквозь стену слышала, как она орала, что мы «плохую работу» нашли, что «не доглядели».
Через неделю Алина слегла с температурой. Сергея послали за продуктами. Меня тоже втянули: «Приберись у неё». Я отказалась. Муж обиделся. А я вспомнила, как сама с сорокоградусной температурой мыла полы — и никто не пришёл.
Потом соседи снова пожаловались, и хозяева велели Алине съезжать. Работу она потеряла — начальству нажаловались. Свекровь примчалась, рыдая, забирать «ангелочка» домой, проклиная всех и вся. Я молчала. Знала — если открою рот, сорвусь.
Но через две недели произошло чудо: подруга позвала Алину в Москву. Свекровь рыдала, а я едва не танцевала. Впервые за месяцы я вздохнула свободно.
Алина уехала. И с ней ушёл этот бесконечный хаос. Вернулись тишина и покой. И я снова смогла быть собой — женой, матерью, хозяйкой. Пусть теперь Алина устраивает ад кому-то другому. Лишь бы не нам.
