Тепло душам! крикнул Вячеслав Романович, поднимая воротник безупречной белой рубашки.
Он взял галстук из рук жены Надежды и строго посмотрел на неё:
Что ты туда суёшь? Дай тот, что я привёз из Москвы. Сегодня у генерального на приёме.
Надежда нашла нужный галстук и молча протянула его.
А разве нельзя просто завязать? пробурчал Вячеслав, подняв подбородок и замирая, пока она плела узел, любимый им.
Глядя в зеркало, он кривой ухмыльнулся, поправил галстук и снисходительно посмотрел на супругу, будто бы у неё не получается.
Убери яичницу, не хочу. Налей кофе и сделай тост, отдал приказ он, сидя за кухонным столом. Кофе остыл! Ты ничего не умеешь! ядро раздражения звучало в каждом слове.
В дверном проёме появилась внучка Златка только вчера с дочкой приехала в гости на неделю. Прислонившись к косяку, девочка наблюдала за дедом, оценивая его поведение с высоты своих пяти лет.
Иди ко мне, Златка, прошептал Вячеслав, протягивая руки. Садя её на колени, он щебетал чтото ласковым голосом, желая, чтобы крошка прижалась к нему, рассмеялась, обняла.
Но ответ был неожиданным:
Дедушка, почему ты так со мной говоришь? Так говорят только добрые люди.
А я разве не добрый? удивился старик.
Нет. Не добрый. Здесь холодно, сказала Златка, коснувшись ладошкой его груди, спрыгнула с колен и подошла к Надежде, ласково прижалась к ней и поцеловала в щёку: С добрым утром, бабушка.
Вячеслав, озадаченный её поведением, услышал гудок машины шофёр уже ждал у подъезда. Он встал, надел пальто, обувь, прошлифованную с вечера, схватил портфель и помчался к двери:
На обед не ждите. Вечером могу задержаться, бросил он на ходу.
Спускаясь по лестнице, он слушал свои ощущения. Всё, как обычно: энергия полна, готов свернуть горы подчинённым. Любой приказ исполнится, несмотря на трудности. Достаточно лишь указать сроки, и всё будет готово. Не должно волновать, как подчинённые выкрутятся работа должна быть сделана в срок, даже если сутки в офисе! Проблемы «индейцев шерифа» не касаются!
Но чтото терзало душу; слова внучки звучали как нож.
Что тебе, мелкая пузатая, ворчал он, минуя площадки. Я не груб, я строг! Моя работа требует жёсткости, иначе всё развалится.
Между вторым и третьим этажом мелькнул котёнок двухмесячный, спрятавшийся под батарею, испуганно всматриваясь в спешащих мимо людей.
Завели инфекцию в подъезде. Увижу дворника, прикажу избавиться от него! буркнул Вячеслав, но дворника нигде не было, хотя свежий снег за ночь покрывал тротуары и газоны.
Ленивый! возмутился он, остановившись у входа, ожидая появления личного водителя Володи. В офис! коротко бросил он Володе и, нахмурившись, погрузился в мысли.
Никто бы мне так не сказал, думал он. Почему? Потому что боятся. А внучка не боится. Молодец! Устами ребёнка Значит, правда в её словах? Она упрекнула меня в бездушии. Я не всегда был таким. Жизнь меня закалила, но в сердце я добрый и желаю добра.
Сегодня дорога тяжёлая, гололёд, неожиданно произнёс он, обратившись к Володе. Тот удивлённо поднял брови: начальник редко говорил с ним так откровенно.
Ничего, едем на шипах, прохожим будет тяжело, мороз давит.
Слово за словом они обменялись, и в душе Вячеслава стало теплее. Он посмотрел в окно из тёплого автомобиля и увидел, как люди на остановке дрожат от холода.
Володя, смотри, вот наша девчонка Людмила из отдела снабжения, указал он на девушку, едва старше его дочери. Поймём её.
Как скажете, Вячеслав, сказал Володя, остановившись рядом с Людмилой.
Людочка, садись в машину, пока не замёрзла, попытался он улыбнуться. Людмила улыбнулась в ответ и быстро забралась на заднее сиденье. Её сияющие глаза подняли настроение.
Что ты прячешь за пазухой? спросил он.
Смотрите, вытащила она маленькую кошечку. Стою на остановке, а она дрожит от холода, люди мимо идут, будто её беда никому не важна. Я её спасла, лапки и ушки заледенели, спрятала в карман, пусть греется. После смены отезу домой, будет жить со мной. Сын будет рад!
Сколько твоему сыну? спросил Вячеслав.
Семь лет, в первый класс, уже сам всё делает: в школу, уроки, обед разогревает.
Вячеслав вспомнил, как несколько раз в этом месяце заставлял отдел снабжения работать сверхурочно без нужды. «А сын Людмилы, значит, один в это время», снова ощутил он дискомфорт.
Ладно, Людмила, спасай кота заслужил отгул за спасение замёрзшего животного и в честь дня рождения сына, великодушно распорядился он. Сделай ему праздник. Твоему начальнику объясню всё сам. Володя, разворачивай, довезём её домой.
О, Вячеслав, вы такой добрый! обрадовалась Людмила. Вы тоже любите кошек?
А что, добрые люди любят кошек? улыбнулся он.
Не всегда. Но кто любит кошек, тот добр! уверенно сказала она.
Когда они подъезжали к офису, Вячеслав спросил водителя:
А у тебя есть кошка?
Две, улыбнулся Володя. Две озорные мордочки.
Рабочий день прошёл в привычном ритме, и лишь в обеденный перерыв, рядом с заместителем, он позволил себе разговор о личном:
У тебя, кажется, внуки? спросил он.
Два, ответил тот, усмехаясь. Бандиты!
Любят?
Любят! тот прищурился от удовольствия. Когда они придут в гости, от меня ни шагу! Что только мы с ними не вытворяем!
А кошка у тебя дома?
Как без неё? удивился заместитель. Она у нас главная в доме!
Вот как! поднял брови Вячеслав.
Вечером, отпустив водителя, он поднялся на свой этаж. Между вторым и третьим этажом, у батареи, грелся тот самый котёнок. Ктото постелил ему тряпку, рядом стояла миска с едой и лоток.
Какие люди! вздохнул Вячеслав. Маленький, никому не нужен. Что же, теперь будешь зимовать здесь, как беспризорник? Пойдем со мной, будет и нянька, и подружка.
Он схватил малыша, прижал к себе и поднялся на свою площадку. Котёнок доверчиво прилег к большому человеку и мурлыкал. Долгое забытое тепло коснулось сердца.
Ой, дедушка! ахнула внучка, увидев котёнка. Я просила бабушку взять его, а она сказала, что ты не разрешишь.
Почему нет? Конечно разрешу, улыбнулся дед, поцеловав супругу в щёку. Только его отмыть и имя придумать надо.
Через час котёнка назвали Тяпа, он сидел на коленях Златки, а та на коленях деда. Златка прижалась к деду щекой и радостно улыбнулась:
Дед, теперь здесь не холодно.
Будет, сказал он, гладя её в грудь. Как же без кошки в доме?
Всегда будет тепло, ладно, дед? прошептала она.
Будет, кивнул он. Теперь будет.
