Если бы я знал, чем обернётся этот выбор, ни за что не согласился бы. Но тогда, пять лет назад, когда мы с Алексеем искали квартиру, он упёрся: «Давай возьмём тут, рядом с матерью. Всегда под боком — поможет, присмотрит, если что. Она у меня душа-человек». Мы купили. Она — на четвёртом, мы — на первом. Я, дурень, думал, что близость — к лучшему. А получилось — к кошмару.
Сначала было тихо. Свекровь иногда заглядывала — посидеть с внучкой, принести пирогов. Я не противился. Более того, старался быть вежливым, благодарным, даже дружелюбным. Но постепенно всё пошло наперекосяк. Особенно, когда мы стали уезжать по выходным на дачу или в лес. Оставили ей ключи — «цветы полить». Теперь понимаю — это была роковая ошибка.
Стоит нам выйти за порог — она уже у нас. Не просто поливает герань, а устраивает тотальную «проверку». Врывается в нашу жизнь без спроса. Возвращаюсь домой — и не узнаю своё жилище. Постельное бельё свалено в ящик с носками. Половина вещей валяется на полу с пометкой «на выброс». Остальное — уже в стирке. Хотя у меня в доме всегда чистота!
На кухне — полный раздрай. Посуда переставлена. Где были кружки — теперь сковородки. Где лежала соль — теперь сахар. Неделю бегаю, ищу, злюсь сам на себя. А больнее всего — игрушки дочери. Свекровь считает нужным «навести порядок» и тут. Всё вываливает на пол, половину выбрасывает — «старьё, пыльное, сломанное». То, что моя Дашенька каждый вечер засыпала с этим плюшевым мишкой, её не волнует. Решила — значит, так надо.
Мои цветы, те самые, за которыми она должна «следить», плавают в воде. Фикусы — полузасохшие, с ободранными листьями. «Удаляла больные», — заявляет. Только почему тогда все листья оказались в ведре?
Отдельная песня — мои вещи. Она не просто трогает — она их берёт! Одеколон, кремы, даже мою бритву утащила к себе. Как будто это общее. Мол, всё равно тут валяется, чего беречь. Пришлось покупать всё в двойном экземпляре, иначе ничего не остаётся.
Пробовал говорить с ней. Уговаривал по-хорошему: «Не трогайте, пожалуйста, мои вещи. Полейте цветы и всё». Но в ответ — либо молчание, либо: «Я же для вашего блага». Каждый раз одно и то же. Как будто я в своей же квартире — чужой.
Обсуждал с женой. Рыдал, умолял, объяснял. Но Лена встаёт на её сторону. «У мамы давление. Ей нельзя нервничать. Потерпи, она же от чистого сердца». Вот только никто не думает о моём терпении. Она считает, что я придираюсь. Что её мать просто хочет помочь.
Я больше не знаю, что делать. Внутри всё клокочет. Орать не умею, воспитание не позволяет. Да и не хочу опускаться до хамства. Но сдерживаться — больше нет мочи. Боюсь, однажды сорвусь. Не выдержу. И тогда последствия будут уже необратимые — и для семьи, и для отношений.
Я измотан. До трясучки. Это не «душа-человек», а властная, навязчивая, бесцеремонная баба, которой я не могу сказать «отвали» — потому что жена не поймёт. Потому что она рядом, потому что «так удобнее».
Но мне уже не удобно. Мне страшно возвращаться домой. Потому что каждый раз я не знаю, что увижу — и что исчезнет.
Что делать? Терпеть дальше? Или, вопреки всем уговорам жены, наконец рявкнуть: «Хватит!» и отстоять своё право на личное пространство?…