— Ну и где они? — Алина озадаченно оглядела кухню, потом зал. Тишина. В квартире было непривычно пусто и как-то тревожно.
С утра всё шло наперекосяк. Мама — властная, с острым языком и вечным недовольством. Муж — угрюмый, раздражённый, будто весь мир ему должен. Согласились, что мама поживёт у них «пару деньков». Деньки растянулись на месяц.
— Мам! Димка! — позвала она громче. Ни ответа, ни привета. Сердце ёкнуло.
Накинула пальто и выбежала во двор, к сараю. Там обычно отсиживался муж — мастерил что-то, спасаясь от быта. Дверь приоткрыта, оттуда — голоса.
— Если краску развести, слой ляжет ровнее, — говорила мама. Голос — непривычно мягкий.
— Я масло добавляю, — отвечал Дмитрий. — Так дерево не трескается.
Алина застыла на пороге, боясь спугнуть это странное перемирие. Перед ней — почти чудо: её вечно ругающиеся мама и муж сидели за столом и вместе чинили старый комод. На маме — запачканный фартук, в руках у Димы — стамеска.
— Ну надо же… — прошептала Алина и присела на ступеньку, наблюдая.
Ещё месяц назад она уговаривала маму переехать. В доме престарелых, где та жила после смерти папы, начали ремонт. Предложили временное жильё, но мама резко сказала: «Лучше к дочери. И помощь, и компания».
Дмитрий поморщился. Он и раньше не скрывал: тёща его раздражает. Слишком разные. Она — резкая, бескомпромиссная. Он — терпеливый, но злопамятный.
С первого дня — споры: то полотенце не там висит, то чай слишком крепкий, то дверь скрипит. По вечерам Алина разбирала их претензии. Два упрямца под одной крышей — ад.
Она боялась: семья не выдержит.
А теперь они сидели рядом. Оказалось, мама в молодости работала на мебельной фабрике. А Димка — самоучка, который годами мечтал о наставнике.
— У тебя глаз острый, — сказал он. — Не каждый так чувствует дерево.
— А у тебя руки золотые, — ответила мама. — Надо бы дело открыть.
Потом вместе пили чай с пряниками, достали из шкафа баночку малинового варенья. Алина не выдержала:
— Вы что, сговорились?
Мама фыркнула:
— Раньше не о чем было говорить. А теперь — дело общее. Я-то думала, он бестолочь. А он, гляди, мастер!
Дмитрий рассмеялся:
— А я думал, вы меня на дух не переносите.
— Дураков не переношу. А ты, выходит, не дурак.
Алина молча смотрела на них. И вдруг улыбнулась.
Поздней ночью Димка прошептал:
— Спасибо, что мама с нами. Не думал, что так получится.
А утром мама заявила:
— Решено. В дом престарелых не вернусь. Останусь. Помогу вам мастерскую открыть.
Алина не стала спорить. Когда два человека, которые раньше не могли в одной комнате ужиться, вдруг находят общий язык — это не конец света. Это счастье.
И, может, в этой квартире снова станет уютно. Даже по-домашнему тепло.