Таисия Петровна: как внук вернул бабушке радость
Лариса и Игорь отправились с сыном Сашей в деревню — проведать мать Ларисы и оставить мальчика у бабушки на лето. По пути закупили гостинцев: докторскую колбасу, любимый мамин медовик — всё, что она так любит. Но встретила их Антонина Семёновна без прежнего тепла. За столом — лишь чай да молчание. Холодильник забили до отказа, но она едва притронулась к еде. Устало опустилась на диван, будто каждое движение давалось с трудом.
За окном капало — мартовское солнце плавило снег. Лариса прищурилась от яркого света, глядя во двор. «Как же хорошо…» — мелькнуло у неё в голове, и вдруг вспомнился отец, ушедший два года назад. Он всегда радовался весне: «Опять зиму пережили, доченька!» Его смех, шутки, тёплые объятия… А мать — хоть и ворчливая, но живая, умела улыбаться сквозь строгость. Любили они друг крепко. Теперь же Антонина будто погасла — после смерти мужа словно потеряла себя.
Вечером позвонила сестра Наталья, голос дрожал:
— Ларис, маме совсем худо. Говорит, что жить больше не хочет… Тянет её к отцу…
— В выходные приедем с Игорем, обязательно, — пообещала Лариса, но сердце сжалось. Может, забрать её к себе? Одна она не справляется…
Да и дома дел хватало. Старшая дочь Алина — бунтарка, вечно спорит с отцом, грозится уйти, как только исполнится восемнадцать. «Надоело, что меня душат!» — твердила. А младший Саша — сутками в телефоне, словно приклеен.
— Поедем к маме, и Сашу заберём. Пусть отдохнёт от экрана, — предложил Игорь.
Саша скривился:
— И что я там буду делать?!
— Подыхай от скуки! — фыркнула Алина. — Зато мы отдохнём от тебя…
В субботу, нагруженные пакетами с едой, они снова отправились в деревню. Бабушка встретила их на крыльце, но глаза были пустые. Игорь подмигнул Ларисе: «Притворяется». Но вид у неё действительно был измождённый — от еды отказалась, только чай пила. Когда Лариса спросила, можно ли оставить Сашу, Антонина махнула рукой: «Оставляй».
Саша, надувшись, остался. Бабушка затворилась в комнате и… разрыдалась. Вспомнила, как познакомилась с Василием. Как он, неуклюжий и застенчивый, краснел при каждой встрече. Как тётка их сводила… Всё это было весной. И теперь снова весна. А его нет…
Вдруг — вскрик. Антонина вздрогнула. Саша! Прищемил палец дверью. Стоит, злой, с покрасневшими глазами.
— Что ты такой сердитый, Сашенька? Может, кушать хочешь? — тихо спросила она.
— От вашей еды живот крутит… Не буду, — буркнул он. — Ты бы лучше сварила свою лапшу на молоке. Ну ту, с сахаром и маслом…
У бабушки кольнуло в груди. Василий тоже её обожал. Просил, когда на душе было тяжело. И Антонина, кряхтя, поднялась.
— Только ешь со мной, ладно? Одиноко, — добавил Саша.
Так и зажили они вдвоём. Лариса звонила каждый день. Сначала бабушка отвечала сухо. Потом начала жаловаться:
— Всё ноги не вытирает! Говорит — живот болит. Я его лечу: конфеты прячу — и сразу как рукой снимает! И грязь перестал таскать. Умнеет понемногу!
Игорь смеялся:
— Ну вот и славно! Теперь есть кому мозги пудрить — жизнь наладилась!
Через неделю родители приехали за сыном. А он — ни в какую! Бабушка еле сдерживала слёзы.
— Вылитый Василий… И упрямый, и ласковый, и хитрец!
— Не реви, бабуля. Я скоро приеду, — серьёзно сказал Саша.
— Жду, родной. У нас дел невпроворот — и картошку сажать, и забор красить. Ты же мне обещал помочь!
— Всё сделаю, бабуль. Честное слово!
Антонина улыбнулась сквозь слёзы.
— Он теперь мне будет звонить, так что верните ему телефон! — строго сказала она родителям.
— Ну ты даёшь, как их свести умудрился! — уже дома рассмеялась Лариса мужу.
— Наш Сашка — любого расшевелит. Даже маму с того света вернул. А она уж и вещи собирала…
Теперь у неё снова есть ради кого жить. Ведь Саша — вылитый дед. А бабушка умеет воспитывать. Вот и тебя, Игоша, вырастила — не промахнулась!
И они рассмеялись. Жизнь, кажется, снова повернулась к свету.