«Мама отдала нам единственное жильё, а жена превратила мою жизнь в ад» — как я увидел её истинное лицо после свадьбы
Я никогда не шиковал — ни дорогих марок, ни иномарок. Вырос в обычной семье в Рязани. Отец ушёл рано, и маме пришлось тянуть нас обоих. Днём она стояла за прилавком на рынке, ночью — мыла полы в магазине у дома. Все деньги уходили на еду, коммуналку и, главное — на мою учёбу. Мечтала, чтобы у меня жизнь сложилась иначе. Спокойная. Достойная.
На втором курсе встретил Свету. Первую красавицу института — высоченную, с огненными волосами и взглядом, от которого у парней ноги подкашивались. Ещё и «Мисс факультета» в том году.
Я и не надеялся, что она вообще заметит моё существование. Но перед экзаменом по бухучёту она подсела ко мне: «Ты же в этом шаришь, да?» Помог. Потом ещё раз. Потом — снова. Втянулся: рефераты, шпоры, ночные бденья над конспектами. А потом она вдруг предложила сходить в кино — «за помощь». Я думал, с ума схожу от счастья.
Через год сделал предложение. Света сказала «да». Казалось, вот она — вершина блаженства. Но первые звоночки уже прозвенели. Её родители встретили меня, будто просроченный творог. Прямо заявили: «Нашлась бы и побогаче партия». Я промолчал. Любовь ведь не в деньгах, правда?
После свадьбы жить было негде. И моя мама, моя золотая мама, отдала нам свою однокомнатную в наследство от тётки. А сама перебралась в деревню, в старый дом, где выросла. Говорила: «Мне уже за шестьдесят, тут покойнее. А вы начинайте жизнь».
Света квартиру скривила носом, но согласилась. Её родители подарили ей новенькую Lada Vesta. С намёком: «Это только твоё, запомни». Когда я попросил подвезти к маме — всего-то 30 километров — она фыркнула:
— Я тебе, что, бомбила? Езжай на электричке. В твою глухомань я не поеду.
С тех пор ездил один. Каждую неделю, как по расписанию. Продукты, лекарства, дрова напилить. Мама никогда не просила. Но я видел — тяжело. На пенсию не разгуляешься.
А Света себе ни в чём не отказывала. Шопинг? Легко! Тусовки с подругами? Обязательно! Но стоило мне заикнуться о визите к дяде Коле или на юбилей маминой подруги — начинался скандал. Если упрямился — ночевал на полу, на старом матрасе. Без объяснений.
Потом пошли обвинения:
— Ты на мне женился или на мамочку? Хватит ей деньги таскать! Пусть на печке сидит — старухе пора на покой! — выпалила она как-то за ужином.
Я смотрел и не узнавал её. Куда делась та весёлая девчонка, с которой мы бегали в кино и пили кофе из автомата? Вместо неё — холодная, чёрствая женщина, у которой всё измерялось в рублях.
Когда я объяснил, что мама болеет, что без лекарств ей не справиться, Света встала и бросила ультиматум:
— Выбирай: или я, или она. Уйду — не хлопну дверью.
Я молчал. Всю ночь не спал. Утром отвёз маме продукты, сел на лавочку у подъезда и впервые за десять лет разревелся. В тот день я понял: выбирать между женой и матерью — невыбор. Если женщина ставит такие условия — она уже проиграла.
Развод оформил тихо. Без драм. Просто собрал рюкзак и ушёл. В ту самую квартиру, что мама нам «на счастье» отдала. Света вернулась к родителям — с машиной, подругами и клубами.
А у меня? Снова есть мама. Есть дом. Есть тишина. Ни о чём не жалею. Слишком долго закрывал глаза. Слишком долго терпел. Теперь — ни минуты с тем, кому любовь к матери в тягость.
Иногда надо всё потерять, чтобы найти самое важное.
