У каждой встречи своё время
«Почему уходит любовь? Была же, была… А я ослепла от счастья, не замечала ничего вокруг. Думала, живём душа в душу, а он уже другой человек. Ну и дура!» Светлана прижала лоб к холодному стеклу, за окном – обледеневшие ветки, чернеющие сугробы. Двор почти очистился от снега, остались лишь грязные комья вдоль забора.
«Вот идиотка! Стирка, уборка, борщи да пироги. А ему – страсть, юность, новое тело. Кризис среднего возраста. Заметила ведь, как вдруг стал залихватски одеваться, молодёжные шмотки носить… А я подумала – боится потерпеть. Интересно, она хоть умеет готовить? Или только по кафешкам его таскает? Господи, опять за своё! Уже полгода прошло, а сердце будто ножом режут. И, кажется, никогда не отпустит.»
Она взглянула на календарь. «Тринадцатое января… Старый Новый год. А я тут, как затворница. Всё! Приведу себя в порядок – и в магазин.»
Чашка из-под кофе звякнула о раковину. Светлана шагнула в ванную, резко дернула рычаг душа – и он, скрипнув, отвалился прямо в руки. Из крана хлынула вода. Она попыталась вкрутить его обратно, но металл под пальцами скользил, а струя лишь усиливалась. Пришлось выскакивать мокрой и перекрывать вентили.
«Чёрт!» – рухнув на табуретку, она стянула промокший халат. Спортивные штаны, растянутая кофта – вот и весь наряд. «Ну вот, умылась… А мужу тысячу раз говорила – кран барахлит! Но ему, конечно, не до того было…»
Телефон ЖЭКа гудел в трубке мучительно долго.
— Алло?! – проскрипел наконец усталый голос.
— У меня потоп! – выпалила Светлана.
— Воду перекрыли?
— Да!
— Сантехник будет в понедельник.
Она чуть не раздавила трубку. Как?! Два дня без воды? Кухня, туалет…
— Ждите, – оборвала её секретарша.
…Сериал на кухонном телеке заглушил мысленный монолог. Но внезапный звонок в дверь заставил вздрогнуть. Всего час двадцать ждала – неожиданно быстро.
На пороге стоял… нет, явно не сантехник. Высокий, с проседью, в аккуратной рубашке.
— Сантехника вызывали? – голос спокойный, с хрипотцой.
— Вы?! – Светлана недоверчиво оглядела его.
— Не похож? – Мужчина усмехнулся, и у глаз легли лучики морщин.
Пять минут спустя он копался в ванной, а она кусала губы у порога:
— Дорого выйдет?
— Чек принесу, – бросил он, уже надевая куртку.
Оставшись одна, Светлана схватилась за чайник. «Зря согласилась… Может, подождать до понедельника?»
Он вернулся быстрее, чем ожидалось – запыхавшийся, с коробкой в руках. Через сорок минут из ванной донёсся довольный возглас:
— Готово!
Новый смеситель блестел, вода лилась ровно.
— Сколько вам?
— Ничего. Экстренный вызов.
Она сунула ему деньги – больше, чем стоила деталь.
— Вашему соседу передадите. У него ведь семья…
Мужчина кивнул, но не уходил, переминаясь на пороге.
— Чаю не предложите? – вдруг спросил он.
На кухне он жадно уплетал пирог, а Светлана украдкой разглядывала его руки – жёсткие, со шрамами.
— Военный? – рискнула она.
— В отставке. – Он вытер губы. – Жена с сыном остались в другом городе… двадцать лет назад.
И тут её прорвало. Всё – про мужа, про его юную любовницу, про дочь, которая сегодня заскочила лишь за фотоаппаратом…
— Извините, — он вдруг побледнел, схватившись за поясницу.
Оказалось – старые раны. Пенталгин, диван, полчаса молчания… Потом он, превозмогая боль, протянул визитку:
— Если что…
…Через два дня Светлана стояла у зеркала, примеряя платье. На столе – букет гвоздик. Николай Васильевич обещал зайти к восьми.
«А что там дальше – кто знает?» – она поправила прядь волос. Главное – сердце снова билось, а не ныло, как незаживающая рана.
За окном падал снег – чистый, новогодний. Как тогда, в далёкой юности…
