Каждый день после школы Артём шёл по булыжным улицам с рюкзаком, болтающимся на одном плече, и диким цветком, бережно зажатым в пальцах.
Улочки Суздаля пахли свежим хлебом и мокрой землёгой после дождя. Это был маленький городок, где все знали друг друга, а слухи разлетались быстрее ветра. Среди этих улиц каждый день шагал двенадцатилетний мальчишка худощавый, с задумчивым взглядом и неторопливой походкой. Звали его Артём Соколов, и его путь всегда был одним и тем же: Дом престарелых «Осенний свет» старинное здание кремового цвета с большими окнами и садом, полным сирени.
Он заходил не спеша, здороваясь со всеми: с бабушкой Людой, вяжущей на скамейке у входа; с дедушкой Игорем, который всегда просил у него конфетку; с медсёстрами, смотревшими на него с умилением. Они знали Артём приходил не по обязанности, а потому, что хотел.
На втором этаже, в самом конце коридора, была комната 214. Там его ждала бабушка Клавдия Петровна седая, с то ясным, то отсутствующим взглядом.
Добрый день, бабушка, говорил он, ставя рюкзак на стул. Вам ваш любимый цветок.
А ты кто, милый? почти всегда спрашивала она с мягкой улыбкой.
Просто друг, отвечал он.
Бабушка Клава раньше была учительницей литературы строгой, умной, с острым языком. Но болезнь потихоньку крала её воспоминания. Для неё дни сливались, лица путались. И всё же, когда Артём был рядом, в её глазах вспыхивала искорка.
Месяцами он читал ей стихи Есенина и рассказы Чехова. Иногда красил ей ногти в нежный персиковый, иногда заплетал аккуратные косы, будто она его внучка. Она смеялась над его шутками, могла вдруг заплакать от строчки в стихах или принять его за давнего поклонника.
У этого мальчика душа старше его лет, говорила медсестра Наталья, самая опытная в доме престарелых.
Тайна, которую никто не знал
Артём никогда не рассказывал, что он не просто «друг» для бабушки Клавы. Он был её внуком. Единственным.
История была грустной: когда у Клавдии Петровны начались проблемы с памятью, её сын (отец Артёма) решил отдать её в дом престарелых. Сначала навещал часто, потом реже а потом и вовсе перестал. Говорил слишком больно видеть её такой. А Артём не мог оставить её одну.
Дома отец избегал разговоров о ней. Она уже не та, говорил он сухо. Пусть остаётся там.
Но для Артёма она оставалась бабушкой. Даже если не помнила его имя, даже если звала «Серёжей» или «Володей», он знал где-то в глубине её сознания ещё жила любовь.
Признание
Однажды зимой, пока он заплетал ей косу у окна, бабушка вдруг пристально посмотрела на него.
У тебя глаза моего сына, прошептала она.
Артём улыбнулся. Может, мне их на время одолжили.
Она наклонилась ближе, словно доверяя секрет. Мой сын ушёл, когда я начала забывать Сказал, что я больше не его мать.
Артёму стало больно, но он не стал спорить. Просто крепко сжал её руку. Иногда, когда уходит память, уходят и люди. Но не все.
Она посмотрела на него так, будто эти слова принесли ей покой, а потом снова погрузилась в свои мысли.
Последнее лето
В тот год бабушка Клава стала слабеть. Хороших дней почти не оставалось, иногда она не могла даже встать. Но Артём всё равно приходил читал ей, пока она спала, оставлял цветы на тумбочке.
Однажды врач дома престарелых отвел его в сторону. Сынок, твоя бабушка совсем слаба. Вряд ли переживёт зиму.
Артём опустил голову, но не заплакал. Он знал, что этот день настанет.
В её последний день рождения он принёс целый букет полевых цветов. В комнате пахло летом. Она взглянула на него и, с неожиданной ясностью, сказала:
Спасибо, что не забывал меня.
Это был последний раз, когда они говорили.
Прощание
Клавдия Петровна ушла тихим утром. На тумбочке остался дикий цветок засохший, но не осыпавшийся, будто держался до последнего.
Похороны были скромными. Пришли немногие: бывшие коллеги, работники дома престарелых и Артём. Его отец появился в последний момент молчаливый, без слёз.
Медсестра Наталья подошла к Артёму. Сынок, зачем ты всё это время приходил?
Он посмотрел на неё покрасневшими глазами. Потому что она была моей бабушкой. Все её бросили, когда она заболела. А я нет. Даже если она не помнила, кто я.
Отец, услышав это, потупился. Ничего не сказал, но после похорон положил руку на плечо сына. Ты сделал то, на что у меня не хватило сил Спасибо.
Эпилог
Прошли годы. Артём вырос, окончил институт, стал писателем. Его первая книга называлась «Цветок, который не увял» в память о бабушке Клаве.
В посвящении было написано: «Моей бабушке, которая научила меня настоящая семья держится не на памяти а на сердце».
На обложке рисунок полевого цветка, точно такого же, какой он каждый день приносил в комнату 214.
И пусть болезнь стёрла имена и даты самое важное она забрать не смогла: любовь, которая остаётся, даже когда всё остальное уходит.
