Каждый вечер, выходя из школы, Томас шагал по брусчатым улицам с рюкзаком, перекинутым через одно плечо, и диким цветком, бережно зажатым в пальцах.
Улицы Суздаля всегда пахли свежим хлебом и сырой землей после дождя. Это был маленький город, где все знали друг друга, а слухи разлетались быстрее ветра. Среди этих улиц каждый день шел мальчик лет двенадцати худощавый, с задумчивым взглядом и неторопливой походкой. Его звали Артём Волков, но для всех он был просто Томас.
Его путь всегда заканчивался у пансионата «Осенний свет» старого здания кремового цвета с большими окнами и садом, где цвели пионы. Ни разу он не пропустил день, не зайдя за ржавые ворота после уроков.
Он входил не спеша, здороваясь со всеми: с тётей Галиной, вязавшей на скамейке у входа; с дедом Иваном, который всегда просил конфету; с медсёстрами, смотревшими на него с умилением. Они знали Томас приходил не по обязанности, а по зову сердца, который не каждый бы понял.
Он поднимался на второй этаж, шёл в самый заулок, в комнату 214. Там его ждала баба Нина Соколова седая, как первый снег, старушка с взглядом то отсутствующим, то полным жизни.
Добрый день, баба Нина, говорил он, ставя рюкзак на стул. Вот ваш любимый цветок.
А ты кто, милый? почти всегда спрашивала она, улыбаясь.
Просто друг, отвечал он.
Была баба Нина учительницей литературы, женщиной строгой и гордой. Но болезнь крала у неё память по кусочкам. Дни сливались в один, лица путались. И всё же, когда Томас садился рядом, в её глазах вспыхивал огонёк.
Месяцами он читал ей стихи Есенина и рассказы Чехова. Иногда красил ей ногти в нежно-розовый, иногда заплетал косу, будто она его внучка. Она смеялась над его шутками, плакала, когда что-то трогало душу, а иногда принимала его за давнего поклонника.
Медсёстры шептались: «У этого мальчика старинная душа». Он приходил не из жалости и не ради школьного задания просто потому, что хотел.
У этого парня сердце золотое, говорила самая старшая медсестра, тётя Марина.
**Секрет, который никто не знал**
За всё время Томас так и не сказал, что он для бабы Нины не просто «друг». Он был её внуком. Единственным.
История была грустной: когда Нина начала забывать, её сын, отец Томаса, отвёз её в пансионат. Сначала навещал часто, потом реже а потом и вовсе перестал. Говорил, больно видеть её такой. А Томас не мог оставить её одну.
Дома отец избегал разговоров о ней. Она уже не та, отрезал он холодно. Пусть остаётся там.
Но для Томаса она была бабушкой. Даже если не помнила его имени, даже если звала «Серёжей» или «Володей». Он знал где-то в глубине её памяти ещё теплилась любовь.
**Признание**
Однажды зимой, заплетая ей косу у окна, Томас поймал её пристальный взгляд. На миг в её глазах мелькнуло узнавание.
У тебя глаза, как у моего сына, прошептала она.
Томас улыбнулся.
Может, судьба мне их одолжила.
Она наклонилась ближе, будто делилась тайной.
Мой сын ушёл, когда я начала забывать сказал, что я больше не его мать.
Томасу стало больно, но он не стал спорить. Просто сжал её руку.
Когда уходит память, иногда уходят и люди. Но не все.
Она посмотрела на него, будто эти слова принесли покой, и снова погрузилась в свои мысли.
**Последнее лето**
В тот год Нина стала слабеть. Хороших дней почти не оставалось, иногда она не могла встать с кровати. Томас всё равно приходил читал ей, пока она спала, оставлял цветы на тумбочке.
Однажды врач пансионата отвел его в сторону.
Сынок, твоя бабушка совсем слаба. Вряд ли доживёт до зимы.
Томас опустил голову, но не заплакал. Он знал, что этот день настанет.
В её последний день рождения он принёс целый букет полевых цветов. В комнате запахло лугами. Она посмотрела на него и с ясностью, которой не было уже месяцы сказала:
Спасибо, что не забыл меня.
Это был последний день, когда они могли говорить.
**Прощание**
Нина ушла тихим утром. На тумбочке остался дикий цветок засохший, но целый, будто держался изо всех сил, пока она не ушла.
Похороны были скромными. Пришли немногие: бывшие коллеги, медсёстры и Томас. Его отец появился в последний момент молчаливый, без слёз.
Тётя Марина подошла к Томасу.
Мальчик, зачем ты всё это время приходил?
Томас поднял покрасневшие глаза.
Потому что она моя бабушка. Все бросили её, когда она заболела. Я нет. Даже если она не помнила, кто я.
Отец, услышав это, потупился. Ничего не сказал, но после похорон положил руку на плечо сыну.
Ты сделал то, на что у меня не хватило сил, прошептал он. Спасибо.
**Эпилог**
Годы прошли. Томас вырос, окончил институт, стал писателем. Его первая книга называлась «Цветок, который не увял» в память о бабе Нине.
В посвящении он написал:
«Моей бабушке, которая научила меня: родство не в памяти, а в сердце».
На обложке рисунок полевого цветка, точь-в-точь как те, что он приносил в комнату 214.
И пусть болезнь стёрла имена и даты главное осталось: любовь, которая жива, даже когда всё остальное уходит.
