Каждый вечер, выходя из школы, Тим шёл по брусчатке с рюкзаком на одном плече и диким цветком, бережно прижатым в ладони.
Цветок, который не увядал
Улочки Суздаля всегда пахли свежим хлебом и мокрой землёй после дождя. Это был маленький городок, где все знали друг друга, а слухи разлетались быстрее ветра. Среди этих улочек каждый вечер шагал мальчик лет двенадцати худощавый, с задумчивым взглядом и неспешной походкой. Звали его Тимофей Соколов, но все звали его просто Тим.
Его путь всегда был одним и тем же: пансионат «Осенний свет» старинное здание кремового цвета с большими окнами и садом, усыпанным ромашками. Не было дня, чтобы он не переступил его ржавые ворота после уроков.
Он заходил спокойно, здороваясь со всеми: с тётей Галиной, что вязала на скамейке у входа; с дедом Николаем, который всегда просил у него конфетку; с медсёстрами, смотревшими на него с умилением. Они знали, что Тим приходил не по обязанности, а по какому-то внутреннему зову, который не всем был понятен.
Он поднимался на второй этаж, шёл в самый конец коридора, в комнату 214. Там его ждала баба Зинаида Петровна пожилая женщина с седыми, как первый снег, волосами и взглядом, то отсутствующим, то вдруг наполненным жизнью.
Добрый вечер, баба Зина, говорил он, ставя рюкзак на стул. Вам цветочек.
А ты кто, милый? спрашивала она почти всегда, улыбаясь мягко.
Просто друг, отвечал он.
Баба Зина когда-то была учительницей литературы строгой, но душевной. Но болезнь постепенно крала её воспоминания. Для неё дни сливались, а лица путались. И всё же, когда Тим был рядом, в её глазах вспыхивала искорка.
Месяцами он читал ей стихи Есенина и рассказы Чехова. Иногда красил ей ногти нежным персиковым лаком, иногда заплетал косички, будто она его внучка. Она смеялась над его шутками, плакала тихо, когда что-то трогало её душу, а порой принимала его за давнего поклонника из молодости.
Персонал говорил, что у Тима «старая душа в молодом теле». Он приходил не из жалости и не ради школьных заданий он приходил, потому что хотел.
У этого парня золотое сердце, говорила медсестра Марина, самая опытная в пансионате.
Секрет, который никто не знал
За всё время, что он навещал её, Тим ни разу не сказал, что он не просто «друг» для бабы Зины. Он был её внуком. Единственным.
История была грустной: когда у Зинаиды Петровны начались провалы в памяти, её сын, отец Тима, отвёз её в пансионат. Сначала навещал часто, потом всё реже а потом и вовсе перестал. Говорил, что больно смотреть, как она угасает. А Тим не мог представить, чтобы оставить её одну.
Дома отец избегал разговоров о ней. Она уже не та женщина, говорил он холодно. Пусть лучше останется там.
Но для Тима она оставалась бабушкой. Даже если не помнила его имени, даже если называла его «Серёжей» или «Володей», он знал где-то в глубине её памяти всё ещё жила любовь.
Признание
Однажды зимним вечером, пока он расчёсывал ей волосы у окна, Зинаида Петровна вдруг пристально посмотрела на него.
У тебя глаза, как у моего сына, прошептала она.
Тим улыбнулся.
Может, судьба мне их одолжила.
Она понизила голос, будто делилась тайной.
Мой сын ушёл, когда я начала забывать сказал, что я больше не его мать.
Тима кольнуло в груди, но он не стал спорить. Просто крепко сжал её руку.
Бывает, что вместе с памятью уходят и люди. Но не все забывают.
Она посмотрела на него, будто эти слова принесли ей покой, а потом снова ушла в себя.
Последнее лето
В том году баба Зина стала слабеть. Хорошие дни стали редкостью, иногда она не могла даже встать. Тим продолжал приходить читал ей, пока она спала, или оставлял цветы на тумбочке.
Однажды врач пансионата отвёл его в сторону.
Сынок, твоя бабушка совсем ослабла. Вряд ли переживёт зиму.
Тим опустил голову, но не заплакал. Он знал, что этот день настанет.
В её последний день рождения он принёс целый букет полевых цветов. В комнате пахло летом. Она посмотрела на него и, с неожиданной ясностью, сказала:
Спасибо, что не забыл меня.
Это был последний день, когда они смогли поговорить.
Прощание
Зинаида Петровна тихо ушла на рассвете. На её тумбочке остался дикий цветок увядший, но целый, будто держался из последних сил, пока она не ушла.
Похороны были скромными. Пришли немногие бывшие коллеги, персонал пансионата и Тим. Его отец появился в последний момент бледный, без слёз.
Медсестра Марина, растроганная, подошла к Тиму.
Сынок, почему ты не оставил её?
Тим покрасневшими глазами посмотрел на неё.
Потому что она была моей бабушкой. Все бросили её, когда она заболела. А я нет. Даже если она не помнила, кто я.
Его отец, услышав это, потупил взгляд. Ничего не сказал, но после похорон подошёл к Тиму и положил руку ему на плечо.
Ты сделал то, на что у меня не хватило сил, прошептал он. Спасибо.
Эпилог
Годы прошли. Тим вырос, окончил университет и стал писателем. Его первая книга называлась «Цветок, который не увядал» в память о бабе Зине.
В посвящении он написал:
«Моей бабушке, которая научила меня: настоящая семья не в памяти, а в сердце.»
На обложке рисунок полевого цветка, точно такого же, какой он приносил в комнату 214.
И хотя болезнь стёрла имена и даты, она не смогла стереть самое главное любовь, которая остаётся, даже когда всё остальное уходит.
