Клава и Тихон переступили порог дома, где тёплый свет ночи просачивался сквозь широкие окна, играя бликами на хрупких фарфоровых чашках, расставленных на полках. Ольга раскинула руки, глаза её сияли от радости и облегчения.
Родные мои, какая прекрасная неожиданность! воскликнула она, обнимая их по очереди. Клавдия, доченька, ты стала моей с той минуты, как перешагнула мой порог. А ты, Тихон как же я счастлива тебя видеть, сынок!
Шум весёлых приветствий словно растворил остатки напряжённости в воздухе. В груди Клавы сердце билось спокойнее, а улыбка переходила от волнения к тёплому, родному чувству.
Хозяйка повела их в празднично украшенную гостиную, где уже ждал накрытый стол: белоснежная скатерть, скромный букет полевых цветов, тонкий фарфор, а в воздухе витал аромат паштета, дымящегося борща и горячих пирожков.
Всё приготовила сама, сказала Ольга. Меню вспоминала с тоской по нашим вечерам вместе надеюсь, не против, что всё просто, по-домашнему.
Тихон смотрел на мать влажными глазами; Клава разглядывала сервировку с благодарностью. В тот момент простые, прерывистые слова его матери, полные принятия, казались самым искренним признанием того, что было и что ещё могло быть.
Вошли гости: двоюродная сестра Ольги, Марина, с мужем Андреем, приехавшим из-под Питера, с лучезарными улыбками; затем близкие друзья Толя и Алёна, вернувшиеся из Сочи, горстка людей с тихими, но тёплыми взглядами, создававших вокруг ощущение уюта.
Сели за стол. Первое блюдо грибной крем-суп с жареным луком и ложкой сметаны, вкус, напоминающий детство. Клава ела медленно, позволяя аромату успокоить её, пока одна из гостей, Наталья, не сказала:
Поздравляю с открытием йога-студии, Клава! Слежу за тобой в соцсетях какое у тебя чудесное место!
Клава слегка покраснела, едва прошептав:
Спасибо даже не думала, что это станет известно.
Тихон тёпло посмотрел на неё и добавил:
Я потихоньку помог: разослал объявления друзьям, новость разлетелась по местным чатам. У тебя теперь целое сообщество, поздравляю.
В этой компании слова лились легко, без надрыва. Ольга, положив ладонь на руку дочери, произнесла:
Мне было тяжело отпускать тебя, родная, но сейчас мне нравится то, что я вижу. Вы оба прекрасные люди.
Завязалась неторопливая беседа о жизни: планы Клавы по расширению студии, трудности, с которыми она столкнулась; Тихон рассказывал о первых проектах своего консалтинга, о радости помогать малому бизнесу раскрывать потенциал. Разговор шёл сам собой, без лишних церемоний.
В какой-то момент раздался тост: Андрей поднял бокал.
За Клаву, которая учит нас, что там, где есть сердце, найдётся и исцеление! сказал он, смешивая русский с лёгким питерским акцентом. И за Тихона, который показывает, какую силу имеет смелость меняться.
Клава взглянула на бокал тёмно-красного вина, затем на Тихона. Подняла свой, дрогнувшим голосом:
За нас за то, что было, за то, что есть, и за то, что, возможно, будет.
Слов «любовь» или «примирение» не прозвучало, но взгляды говорили всё. В хрустальном бокале, переливающемся от света люстры, отражались надежды, о которых они сами не подозревали.
Вечер катился дальше, между сдержанным смехом, историями о поездке в Крым, шутками про то, как кто-то однажды уронил ложку в суп. Простые рассказы крепко связывали прошлое с настоящим.
Под конец, когда тарелки почти опустели, Ольга подала десерт: линзерторт с малиновым вареньем, ореховое печенье и фруктовый щербет каждое лакомство напоминало о чём-то дорогом.
Тихон, стряхивая крошку с пальцев, посмотрел Клаве в глаза и тихо сказал:
Думал, мы больше не сможем вот так просто и спокойно говорить. Но теперь каждый шаг того стоил.
Клава улыбнулась, и без лишних слов почувствовала, как в груди развязывается узел. Поздно, при тёплом свете, среди голосов прошлого, но с обещанием другого настоящего.
Выйдя на крыльцо под звёздное небо, Клава и Тихон сели на деревянные скамейки. Мягкий свет очерчивал их лица; ночной ветерок доносил аромат садовых цветов и что-то ещё запах прощения.
Квартира 17А была для меня убежищем, тишиной и страхом, что я могу о чём-то пожалеть, сказала Клава. Квартира 17Б была твоей далёкой, но всегда рядом.
Тихон вздохнул.
Да. Не знаю, хватило бы мне смелости жить прямо напротив, но и уходить я больше не хотел.
Их взгляды встретились без прикрас, с чистой нежностью. В тот миг не имели значения ни прошлое, ни боль. Как звёзды, мерцающие в ночи, две судьбы вновь обрели тишину, из которой могло родиться что-то человечное, тёплое и настоящее.
Они встали и обнялись, пока Ольга наблюдала за ними из окна наверху. Общее желание мира и единения выбрало путь примирения, а не расставания.
На следующий день, в день её рождения, они сидели рядом. Долгий ужин был наполнен смехом, семейными шутками, и в центре всего Клава и Тихон, которые без громких слов подтвердили, что время даже время прощения иногда нуждается лишь в месте за столом, уголке в сердце и шаге, сделанном вместе.
А если бы кто-то потом спросил: «Ну и что было после того, как Клава и Тихон снова встретились?» тёплая улыбка стала бы ответом достаточным.
