Клава и Тихон переступили порог дома, где мягкий свет ночи струился через широкие окна, играя в хрустальных бокалах на полках. Лидия раскинула руки, глаза её сияли от радости и облегчения.
Родные мои, какой сюрприз! воскликнула она, обнимая их по очереди. Клава, доченька, ты стала моей с той самой минуты, как вошла в этот дом. А ты, Тихон как же я рада тебя видеть, сынок!
Весёлый гомон встречи словно растопил последние капли напряжения в воздухе. Клава чувствовала, как сердце бьётся спокойнее, а улыбка её сменилась с волнения на тёплое, родное чувство.
Хозяйка повела их в празднично украшенную гостиную, где уже был накрыт стол: белоснежная скатерть, скромный букет полевых цветов, тонкий фарфор, а в воздухе витал аромат пирогов, наваристого борща и горячих расстегаев.
Всё сделала сама, сказала Лидия. Меню вспоминала по нашим прежним вечерам надеюсь, вы не против, что всё просто, по-домашнему.
Тихон смотрел на мать с влажными глазами; Клава разглядывала уютную сервировку с благодарностью. В тот момент простые, сбивчивые слова матери, полные принятия, казались самым честным признанием того, что было, и того, что ещё может быть.
Вскоре подошли гости: двоюродная сестра Лидии, Марфа, с мужем Андреем, приехавшим из-под Петербурга, с открытыми улыбками; потом близкие друзья Толя и Алёна, москвичи, да ещё пара старых приятелей. Горстка людей, не связанных кровью, но с тёплыми взглядами, которые без лишних слов создавали ощущение дома.
Сели за стол. Первое блюдо грибной суп-пюре с пассерованным луком и ложкой сметаны, вкус, напоминающий детство. Клава ела медленно, давая аромату успокоить её, пока одна из гостей, Зоя, не сказала:
Поздравляю с открытием студии йоги, Клава! Слежу за тобой в соцсетях какое у тебя уютное место!
Клава покраснела и прошептала:
Спасибо не думала, что кто-то заметит.
Тихон тёпло взглянул на неё и добавил:
Это я потихоньку помог: разослал объявления друзьям, новость разошлась по местным чатам. У тебя теперь целая община, молодец.
Разговор лился плавно, без суеты. Лидия, положив руку на ладонь дочери, произнесла:
Мне было тяжело отпускать тебя, родная, но теперь я вижу, что всё правильно. Вы оба замечательные люди.
Завязалась неторопливая беседа о жизни: Клава рассказывала о планах по расширению студии, Тихон о первых проектах своего консалтинга, о радости помогать малому бизнесу раскрывать потенциал. Разговор шёл легко, без недоговорок.
Потом тост: Андрей поднял бокал.
За Клаву, которая напоминает нам, что там, где есть сердце, всегда найдётся исцеление! провозгласил он с лёгким акцентом. И за Тихона, который доказывает, что смелость менять это сила.
Клава взглянула на бокал с тёмно-рубиновым вином, потом в глаза Тихона. Подняла свой и дрогнувшим голосом сказала:
За нас за то, что было, за то, что есть, и за то, что, возможно, будет.
Слов «любовь» или «примирение» не прозвучало, но взгляды говорили всё. В отражении вина, переливающегося под светом люстры, угадывались надежды, о которых они раньше не решались говорить.
Вечер продолжался под тихий смех, истории о поездке в Крым, шутки про то, как кто-то однажды уронил ложку в суп. Простые рассказы крепко связывали прошлое и настоящее.
Под конец, когда тарелки опустели, Лидия подала десерт: медовик с малиновым вареньем, ореховый рулет и фруктовый щербет каждое лакомство с любовью и памятью.
Тихон, стряхнув крошку с пальцев, посмотрел Клаве в глаза и тихо сказал:
Я думал, мы больше не сможем вот так просто говорить. Но теперь каждый шаг того стоил.
Клава улыбнулась, и без лишних слов в груди что-то отпустило. Поздно вечером, в мягком свете ламп, под шёпот старых стихов и обещание нового начала.
Выйдя на крыльцо под звёздным небом, они сели на деревянные скамьи. Свет фонаря выхватывал их лица; ночной воздух нес аромат цветов и едва уловимый запах прощения.
Квартира 17А для меня была убежищем, тишиной и страхом, что я о чём-то пожалею, прошептала Клава. А 17Б это был твой дом далёкий, но всегда рядом.
Тихон вздохнул.
Да. Не знаю, хватило бы у меня смелости быть ближе но и уходить я больше не хотел.
Они посмотрели друг на друга с нежной простотой. В этот момент не имели значения обиды или боль. Как звёзды в ночи, их судьбы вновь обрели тишину, из которой могло родиться что-то новое человечное, тёплое, честное.
Они обнялись, а Лидия смотрела на них с верхнего этажа, из-за занавески. Общее желание мира и близости выбрало путь примирения, а не разрыва.
На следующий день, за праздничным столом, их лица снова были рядом. Долгий обед прошёл в смехе и шутках, а в центре всего Клава и Тихон, которые без громких слов подтвердили: время, даже время прощения, иногда требует лишь места впереди, пространства в сердце и шага, сделанного вместе.
И если бы кто-то потом спросил: «Ну и что было после той встречи?» в ответ хватило бы лишь тёплой улыбки.
