Моя свекровь — Галина Петровна, женщина строгих правил с пронзительным взглядом и стальным характером. Мы с мужем считали её принципиальной, но справедливой. Казалось, с сыном у неё тёплые отношения, а ко мне она относилась с вежливой сдержанностью. До того случая, когда мы улетели в Турцию и оставили ей ключи от квартиры… просто попросив поливать цветы.
— Галина Петровна, — напомнила я перед отъездом, — вот ключи от обеих замков. Заходите, если что — рыбок покормите, герань полейте. И позвоните, если возникнут проблемы.
Отдых на Красном море прошёл идеально: солнце, прогулки, романтические ужины. Вернулись загорелые, отдохнувшие. Первые дни всё казалось обычным: работа, домашние хлопоты. Но постепенно стала замечать мелочи: чашка стояла не там, занавеска сдвинута. Решила — воображение. Муж, Дима, отмахнулся: «Тебе кажется».
Всё прояснилось в пятницу. Закончив дела раньше, я заскочила домой. Открываю дверь — в прихожей знакомые ботинки свекрови. На вешалке — её клетчатый плащ. А сама Галина Петровна сидит на кухне, пьёт чай с пряником и… листает наши квитанции за ЖКХ.
— Здравствуйте, — произнесла я, сдерживая дрожь. — Что вы здесь делаете?
Свекровь вздрогнула, будто её обдали водой:
— Оль, ты чего так рано?
— Разве мой график требует согласования? Это моя квартира. А вы?
— Решила проверить, как живёте. Да и поговорить надо.
Дальше — как в плохой комедии. Она ткнула пальцем в пыль за шкафом, заглянула в холодильник и вздохнула:
— Где борщ? Где котлеты? Чем вы кормите моего сына? Он привык к нормальной еде! В следующий раз проверю — чтоб холодильник ломился. И порядок наведите — в такой грязи жить нельзя!
Я молчала, чувствуя, как кипит внутри. Стыд, злость, беспомощность. Наконец она пробормотала: «Не сердись, забота же», — и удалилась. Я стояла, сжимая кулаки, будто у меня украли не вещи, а право на личное пространство.
Через минуту догнала её у лифта:
— Возьмите ключи, — сказала я твёрдо. — Но без проверок. Хотите помочь — помогайте. Не хотите — не суйте нос.
Свекровь нахмурилась, сделала вид, что не замечает протянутой руки:
— Ладно, не кипятись. Я же из лучших побуждений.
На следующий день, вернувшись с работы, я ахнула: на плите дымился казанок борща. Рядом — записка: «Скажи Диме, что сама приготовила. Обрадуется!»
Впервые за месяцы я рассмеялась. Может, всё наладится? Главное — не молчать. Говорить честно, без крика. Ключи — не просто доступ в дом, а доверие. И если его даёшь, надо быть готовой защищать свои границы.
