Когда бабушкино наследство разбудило отцовскую память
Мой отец вдруг вспомнил обо мне когда узнал про бабушкино наследство.
Моя жизнь никогда не напоминала спокойное течение Волги, но настоящий удар пришёл не из-за детства без родителей. А из-за внезапного появления того, кого я когда-то называла «папой» после пятнадцати лет молчания. Он явился не с цветами и не с извинениями. Он пришёл с требованием: «Поделись наследством».
Родители развелись, когда мне было четыре. Мама быстро утонула в водке, суд лишил её прав, а отец, будучи неспособным на отцовство, сдал меня на руки бабушке в забытой богом деревеньке под Воронежем. Сам же он жил в городе и наведывался редко раз в полгода, а то и реже.
Я ходила в деревенскую школу, научилась копаться в огороде, шить на старенькой «Зингере», ловить рыбу, собирать букеты из полевых цветов и варить варенье. Жизнь с бабушкой была простой, но настоящей. В третьем классе отец приехал с незнакомой женщиной. Меня выпроводили на улицу. Когда я вернулась, в доме была только бабушка, сидевшая в кресле с пустым взглядом.
«Где папа?» спросила я.
«Он больше не вернётся, Оленька», прошептала она.
И он не вернулся. Завёл новую семью, забыв про дочь. Мы с бабушкой жили одни. Я не плакала у меня была она. Мудрая, спокойная, строгая и добрая. Она стала для меня всем: и матерью, и отцом, и другом.
Когда я окончила девятый класс, тётя Люба, деревенская швея, сказала:
«У тебя золотые руки. Поступай в техникум, не закапывай талант в картошку».
Я послушалась. Уехала в Москву. Училась, работала, выживала. Мой отец жил в трёх остановках от моего общежития но за четыре года ни разу не поинтересовался, как я. Я тоже.
После диплома я открыла мастерскую, вышла замуж за Сергея. У нас была крохотная квартирка, но каждую пятницу мы ехали в деревню к бабушке. Она души не чаяла в Сергее. А когда узнала, что я жду ребёнка, сияла, как солнце. Но так и не увидела правнука
Когда бабушка умерла, мир опустел. Потом пришёл нотариус: дом, земля, сбережения всё перешло ко мне. Я рыдала над этими бумагами. Не из-за денег, а из-за памяти.
Отец не пришёл на похороны. Ни звонка, ни слова. О смерти матери он узнал через полгода. И о завещании. Тогда, впервые за пятнадцать лет, он постучал в мою дверь.
Я не сразу узнала этого постаревшего мужчину. Он не стал ходить вокруг да около:
«Наследство бабушки нужно поделить. Половина моя».
Я рассмеялась ему в лицо. Горько, громко:
«Тебе? Половину? Ты бросил нас с ней. А теперь вспомнил? Понюхать рублей?»
Он зарычал, но Сергей встал рядом со мной:
«Уходи. Добром, или помогу».
Отец подал в суд. Но даже закон оказался на моей стороне. Он проиграл, заплатил штраф и снова исчез.
Мы с Сергеем открыли швейную мастерскую. Шили спецовки для рабочих, врачей, пожарных. Заказы потекли рекой. Мы жили, строили свою жизнь.
Я больше не видела отца. И не хочу. Бабушка была моей настоящей семьёй. Я держалась, потому что она верила, что я заслуживаю большего. И живу так, чтобы она мной гордилась. Где-то там, выше облаков
