**Когда родня становится чужими**
— Танюш, звонил Дмитрий, — вошел на кухню Владимир. — В субботу он с Людмилой собираются заехать. Только вдвоём. Хочет поговорить.
— Ну да, конечно, поговорить… — фыркнула Татьяна. — Насчёт дачи, даже не сомневаюсь. Готовься, будет «по-родственному справедливый» дележ.
Прошло чуть больше двух месяцев со смерти тётки Анны. Она оставила Владимиру и Татьяне двушку в центре Москвы и дачу под Сочи. Четыре года они за ней ухаживали — возили продукты, водили по больницам, дважды отправляли в санаторий. Остальные родственники — Дмитрий и Людмила — только пользовались: летом отдыхали на даче, а когда тётка просила её туда привезти, вечно были «заняты».
В субботу в четыре часа Дмитрий и Людмила стояли на пороге. Поздоровались сухо, без улыбок. Уселись в гостиной, и Дмитрий сразу перешёл к делу:
— Мы насчёт дачи. Вам досталась квартира — ладно. Но дача… Мы за ней приглядывали. И считаем, что по-честному — отдайте её нам.
— Вы не приглядывали, — спокойно сказала Татьяна. — Вы там жили летом. А когда тётя болела — ни один из вас даже трубку не взял.
— А ты не встревай, — сквозь зубы бросила Людмила.
— Почему же? Я тоже в завещании. И я знаю, кто и сколько раз приезжал к Анне Ильиничне. Вы за четыре года объявились трижды. Один раз — за помидорами, второй — с детьми, а третий — на чай.
— Ну и что? Мы же родня! — возмутилась Людмила. — Вы что, собрались дачу продавать?
— Да, — ответил Владимир. — Приведём в порядок и выставим.
— Ну и счастливо оставаться! — буркнул Дмитрий. — Только потом не удивляйтесь, если окажетесь одни!
На следующий день раздался звонок:
— Ты что творишь?! — орал Дмитрий. — Мы приехали с внуком на дачу, а там замки новые!
— Естественно. И калитка, и дверь. Надо было предупредить. В субботу мы с Таней заедем — заберёте вещи. Без нас — никак.
— Да вы ж…
Владимир спокойно положил трубку. Татьяна даже не удивилась:
— Молодец, что замки поменял. Не сделай этого — от дачи бы ничего не осталось.
Дачу они продали. Продали и свою старую квартиру. Купили новую трёшку в жилом комплексе у моря. До пляжа — десять минут на машине. Катя осталась в городской квартире тётки — училась в институте. Владимир устроился в порт, Татьяна преподавала в школе. Началась спокойная жизнь.
Но ненадолго. Уже в марте телефон разрывался. «Родные» внезапно вспомнили о Владимире. Первой позвонила Людмила:
— Ну что, мы с семьёй приедем к вам в июле. Дачи теперь нет, а отдохнуть надо. Мы ведь не чужие!
— Вы — гости. А мы никого не звали.
— Ты видел цены на жильё в Сочи?!
— Нет. Но если дорого — ищите другой город. Или озеро. Мы никого принимать не будем.
— Родители Тани к вам ездили!
— Родители. А не зятья с детьми и внуками.
— Вы ещё пожалеете. Когда-нибудь помощь понадобится — и никто не придёт!
— Не волнуйся. С мая по сентябрь мы всем нужны. А вот в ноябре и феврале — тишина.
Именно эту тишину Владимир и Татьяна ценили больше всего.
