«Квартира, ставшая чужой»: когда родные становятся врагами
Олег склонился над бумагами, когда зазвонил телефон. На экране — жена. Странно, она редко беспокоила его среди рабочего дня.
— Привет, Лида. Что случилось? — спросил он, отрываясь от документов.
— Нас выгнали, — её голос дрожал, — Нам больше некуда идти!
— Что?! — Олег вскочил со стула, — С квартирой что-то произошло? Пожар? Затопление?
— Квартира цела… просто нам запретили в ней оставаться, — прошептала Лидия.
— Как это запретили? Кто смеет запретить нам жить в нашем доме?!
— Твоя мать! — вырвалось у неё, и в этом коротком слове сквозила вся горечь.
Когда-то они с Лидой переехали в Москву с двумя детьми. Старшей — Кате — было шесть, младшей — Маше — всего четыре. Снимали угол, работали не покладая рук. Потом удача улыбнулась: дядя Лидии, отслуживший в армии, оставил им квартиру в наследство.
— Живите, — сказал он тогда, — мне на селе и так хорошо, налоги не душат, а вам крыша над головой нужна.
Они вложили в ремонт всю душу, купили мебель. Постепенно стали считать квартиру своей, хотя юридически она им не принадлежала. Но Лиду не покидало чувство тревоги.
— Мы вложили сюда всё, а прав у нас нет, — повторяла она мужу.
— Не волнуйся. Родители нас не бросят, мы же семья. Кто нас выгонит?
Но случилось непредвиденное — выгнали. И не чужие, а самые близкие.
Всё началось с юбилея свекра. Приехали, отметили. А наутро мать Олега объявила:
— Мы решили: Сергeй, наш племянник, будет жить у вас. Поступил в институт, в общаге ему не место. У вас просторно. Да и квартира наша, — добавила она, — так что мы решаем, кто тут будет жить.
Лида онемела от неожиданности. Но Олег лишь пожал плечами:
— Пусть живёт. Места хватит.
Она сжала губы. Не время было спорить. Но что-то внутри оборвалось.
Сергeй въехал — как хозяин. Разбрасывал вещи, хамил, не убирал за собой. А потом приехали родители Олега — «проведать внуков». И началось…
— У Сергея грязные кроссовки! — кричала свекровь. — Почему рубашка не выглажена?! Где свежий борщ?!
Она командовала, как на плацу. Готовила, убирала, стирала. А потом прямо в лицо Лиде:
— Не понимаю, как мой сын терпит такую, как ты! Уходи. Освобождай квартиру.
— Куда мне идти? У детей свои заботы, съёмное жильё — дорого…
— Не мои проблемы. Собирай вещи.
Когда Лида отказалась, свекровь холодно заявила:
— Я всё объясню Олегу. Он сам подаст на развод.
Лида молча складывала вещи в чемодан, слёзы капали на ладони.
Олег, узнав, примчался сразу.
— Мать, что за безобразие?! Ты выгнала мою жену?!
— Она здесь лишняя. Да ещё и пьянствует!
— Что?!
— Я слышала, как бутылки звенят в пакете. Ты что-то скрываешь? Таким у меня жить не позволю. Квартира моя — мои правила.
— Мама, это Сергeй выносил пивные банки!
— Не вали на ребёнка! Если она ещё раз появится здесь — пеняй на себя.
— Тогда и я ухожу с ней.
— И прекрасно! У Сергея невеста есть, им где жить надо.
Олег стиснул зубы.
— Ладно. Два дня на сборы.
— Лида, не плачь. Всё вывезем — дядя Костя поможет, у него гараж. Купим своё жильё. Может, не такое, как хотели, зато — наше.
Через три дня свекровь вернулась с дочерью — с сумками, словно на фронт. Мясо, рыба, банки с соленьями…
— Они что, съехали?! — ахнула дочь.
— Пусто… Нет ни плиты, ни холодильника, ни мебели…
— На балкон сложим.
— Там лужи! Мама, здесь даже спать негде!
Валентина Петровна набрала номер сына — он не отвечал. Внучки тоже молчали.
— Катя, это бабушка… — дрожащим голосом сказала она, но в ответ услышала:
— Больше не звоните!
В квартире остался лишь старый продавленный диван. И ржавый таз в ванной — немой свидетель того, как рушатся семьи.
Через полгода Лида накрывала на стол в новой квартире. Раздался звонок. Незнакомый номер.
— Сынок, это я… Мама… Ты забыл меня совсем… Прости. Возвращайтесь. Живите здесь.
— Мы уже живём. В своём доме.
— Своём? Зачем вам другая квартира? Ведь есть наша!
— Ваша — это ваша. А у нас — своя.
— А внучки? Они совсем меня забыли!
— Им ничего от вас не нужно. У нас всё есть. Забудьте об этой квартире. Мы сюда больше не вернёмся.
Олег положил трубку. Эта страница жизни перевёрнута. И больше не откроется.
*Иногда самые крепкие стены рушатся не от времени, а от людской жадности. Но даже после потери дома можно найти новое — если сохранить семью.*
