Когда дверь закрывается за Татьяной Волковой, в кабинете остаются только трое Алёна, её маленькая дочь Злата и высокий мужчина в дорогом костюме.
Марк Александров наклоняется, поднимает карандаш с пола и внимательно разглядывает его, будто держит чтото более ценное, чем детская вещь. Затем его взгляд останавливается на Злате.
Это ваш карандаш? спрашивает он тёплым, спокойным голосом.
Девочка кивает.
Спасибо, дядя, шепчет она робко, протягивая крошечную ручку.
Марк улыбается, передаёт ей карандаш и говорит:
Держи крепко, маленькая художница. И не прекращай рисовать, даже если взрослые скажут, что это бессмысленно.
Алёна стоит неподвижно, почти не веря. Она ждёт замечание, пренебрежение, очередное унижение. Но вместо этого спокойствие, человечность, тепло.
Садитесь, говорит Марк. Я проведу интервью лично.
Татьяна Волкова, всё ещё стоящая у двери, бледнеет. Её ширкая улыбка исчезает мгновенно. Марк бросает на неё один короткий, но ясный взгляд. Женщина отодвигается и молча уходит.
Марк садится напротив Алёны, открывает папку с документами и листает несколько страниц.
Вижу, у вас семь лет опыта работы бухгалтером на производстве, затем двухлетний перерыв. Почему?
Я рожала дочь, тихо отвечает Алёна. Муж бросил меня. Я работала из дома, насколько могла, но сейчас хочу стабильную работу.
Он кивком показывает понимание.
Вы выбрали нашу компанию, потому что рядом есть детский сад, верно?
Да. Это позволит мне совмещать всё.
Тон его голоса не властный и не формальный простой, человеческий. Он откладывает документы и спрашивает:
Если я дам вам шанс, что бы вы изменили здесь?
Алёна делает глубокий вдох.
Мне не нужен особый подход. Я просто хочу работать. Я внимательна, упорна, быстро учусь. Не боюсь трудностей. Единственное, чего боюсь, что не смогу обеспечить будущее своей дочери.
В комнате воцаряется тишина. Единственный звук шуршание детского рисунка на листе.
Марк откидывается назад.
Знаете, тихо произносит он, когда я был маленьким, мама была одна. Папа умер рано. Она не могла найти работу, потому что у неё был ребёнок.
Алёна смотрит на него удивлённо.
Помню, как она возвращалась вечером с израненными руками из прачечной, стирая чужие вещи. Как прятала меня под столом, когда приходил хозяин, чтобы меня не заметили. «Он уволит меня, если узнает, что у меня есть сын», говорила она. Он улыбнулся грустно. Сейчас сын этой женщины владеет этой компанией.
Глаза Алёны наполняются слезами.
Поэтому я не выношу, когда ктото унижает женщину, сражающуюся за ребёнка, продолжает Марк. Это не слабость. Это сила.
Он слегка наклоняется к ней и спрашивает:
Можно задать вам вопрос не как директор, а как человек? Почему вы не сдались?
Алёна поднимает взгляд.
Потому что, если я сдамся, сдадутся и все остальные. А я хочу, чтобы Злата знала: её мама не сдалась.
Марк улыбается и кивает.
Хорошо сказано.
Он берёт лист, подписывает его и протягивает ей.
Это ваш трудовой договор. Вы начинаете в понедельник.
Алёна смотрит на него неверя.
Но госпожа Волкова говорила, что решение отрицательное
Её решение больше не имеет силы, спокойно отвечает он. Моё другое.
Злата оборачивается к маме, её лицо светится от радости:
Мам, значит, ты теперь будешь работать здесь?
Алёна кивает, слёзы текут свободно, не от стыда, а от облегчения.
Марк улыбается девочке.
А ты, маленькая художница, можешь иногда приходить к нам. У нас есть комната для детей сотрудников. Вы теперь часть команды.
Проходит несколько недель. Алёна уже неотъемлемая часть офиса точная, ответственная, всегда улыбающаяся. Коллеги её любят. Татьяна Волкова переводится в другой отдел по личному распоряжению директора.
Однажды вечером Алёна остаётся допоздна, завершая отчёт. Все уже ушли, когда открывается дверь.
Марк появляется с двумя чашками кофе.
Всё ещё работает? спрашивает он, подходя.
Хочу закончить отчёт, улыбается она. Не хочу оставлять работу незавершённой.
Вы уже доказали, что вы лучшая, отвечает он, ставя чашку на её стол. Теперь просто живите.
Алёна смотрит на него в его глазах нет ни жалости, ни снисхождения. Только уважение и чтото более глубокое.
Спасибо, господин Александров. Вы не представляете, сколько вы для меня и Златы сделали.
Возможно, я и понимаю, тихо говорит он. Однажды ктото сделал то же самое для моей мамы.
Он уже собирается уйти, но останавливается у порога.
Скажите Злате, что я видел её рисунки в детской комнате. Они прекрасны.
Алёна улыбается.
Знаете, кого она рисует чаще всего? Вас.
Меня? удивляется он.
Да. Она пишет, что вы «хороший дядя с глазами, как небо после дождя».
Марк молчит, потом слегка улыбается.
Прекрасно. Давно я так не смотрел на небо.
Они оба тихо смеются.
Впервые за годы Алёна ощущает, что жизнь может начаться заново.
Не из жалости, а из надежды.
Из веры в то, что добро существует и что простой человеческий жест способен изменить судьбу.
