Когда его принесли в приёмный покой больницы, стало сразу ясно: это утопленник Был февраль. На улице не лежал снег, но над головой висели тяжёлые свинцовые тучи, будто предвещая скорый приход помощи. Вдруг из двора донёсся грохот, завыл сиреной приближающаяся машина скорой помощи.
Похоже, привезли когото тяжёлого, судя по их сигналам, задумчиво произнёс старший врачтриажист.
Скрип открывающейся двери отозвался коридором:
Откройте дверь, кудаже вы, принесите его сюда!
Дверь приёмного покоя с лёгким скрипом открылась, и на пороге появился мужчина с ребёнком на руках. Позади него, держась обеими руками за голову, шла женщина. Её лицо было смертельно бледным, и она громко воскликнула:
Правда, он живой? Ведь, правда?
В тот же злополучный день меня дежурил хирургтравматолог. Не люблю работать в выходные, а в будни время летит быстрее. Врачебный персонал, лаборатория, рентген, все спешат, и вопросы решаются быстрее.
Куда? произнёс мужчина, куда меня отвести, помогите, пожалуйста, вы же врачтравматолог, вы всё можете и заплакал.
Все, как будто от сна, пришли в себя:
Снимите ребёнка на кушетку, резко сказал старший смены врачтравматолог, осмотрите малыша, а реаниматологи подготовьте к любой ситуации.
Я взглянул на ребёнка и ощутил оцепенение. Год назад у меня было похожее дежурство. Был декабрь, на улице лежал снег. Приёмный покой заполнял плачущий ребёнок, который исчез после детского сада, а мать была ещё на работе. Мы обыскивали весь район, вызывали службы спасения, и лишь глубокой ночью нашли в кромке резервного водоёма открывшуюся горловину и следы от санок. Достали ребёнка, но было уже слишком поздно. Он был в синей куртке и красной шапочке, завязанной под подбородок.
Сколько времени прошло с того момента, как вы его нашли? спросил я.
Не знаю, ответил отец, соседи обнаружили его в канаве, он, по их словам, ещё проявлял признаки жизни, и в машине ему делали искусственное дыхание
Всё понятно. Оставайтесь в стороне, коллеги, займитесь родителями. отдал приказ дежурный.
Я осмотрел малыша, снял шапочку и расстегнул куртку. Лицо было синюшным, зрачки широкие, не реагировали на свет, пульс и дыхание отсутствовали.
Вынесли ли из него воду? спросил я.
Похоже, нет.
Сразу начали искусственное дыхание, подавая лёгкую влажность в лёгкие. Я перевернул ребёнка лицом вниз, положил своё колено и сильно постучал по его спине. Изо рта вырвалась вода. Затем уложил ребёнка на кушетку, начал принудительные вдохи, три раза нажал на грудную клетку, пытаясь разогнать кровь.
Холодное время, мозг может ещё спать, думал я, бывают случаи, когда под снегом сохраняют жизнь несколько суток.
Стрелки часов медленно отсчитывали минуты: две, три, пять и вдруг в груди ребёнка зашевелилось. Похоже было на мурлыканье котёнка.
Ребёнок издал громкий, почти взрослый вздох, как будто с невероятным усилием вырвался из лап смерти.
Перенесите его в реанимацию, нужен управляемый аппарат, сам он долго дышать не сможет, сказал я.
Алешка, сынок, он жив? оторвалась от оцепенения мать ребёнка, Доктор, он действительно жив? Вы спасёте его?
Пока будем надеяться, ответили коллеги, вызываем спасательную авиацию.
Алешу, уже на руках, понесли в реанимацию, ожидая специалистов.
В палате, где разместили малыша, царила напряжённая тишина. Мерцали лампочки мониторов, работал аппарат искусственного дыхания, помогая маленькому организму бороться с бедой.
Через два часа прибыла бригада медицинской эвакуации. Оценив ребёнка, они сказали:
Ребёнок не жизнеспособен, мозг уже погиб в результате клинической смерти. Отключите аппарат.
Все в палате замолчали.
Если зрачки узкие и реагируют на свет, значит мозг жив, вмешался наш реаниматолог.
Не обязательно, сколько прошло с момента утопления? возразил специалист, вода в лёгких, реанимационные меры в машине были неэффективны.
Я не дал врачу закончить:
Давайте попробуем, у нас нет детского катетера, но, надеюсь, вы его найдёте?
Конечно, найдём, но что это даст? спросил мужчина из прибытой бригады.
Попробуем, почти в один голос сказали женщины из той же команды.
Им удалось ввести тонкий детский катетер, и, как будто ребёнок услышал их голоса, из лёгких вырвалась струя, желтоватая, как соломенный луч, окропив всех присутствующих.
Живой! воскликнули мы.
Остаёмся ещё пару часов, потом отключим аппарат, если он будет дышать самостоятельно, заберём его с собой, сказал врач.
Через три часа Алешку вывели из реанимации.
Два года прошло. Случай с Алешкой остался в памяти. Однажды в выходной меня позвали в дверь. На пороге стоял мужчина, в лице которого отразилось знакомое.
Вы меня не знаете? спросил он.
Прошу прощения, кажется, помню Вы у меня лечились, мы работали вместе? я растерянно ответил.
Не дело, а тот мальчишка, помните?
Изза его спины выглянула улыбающаяся детская физиономия. Я сразу узнал это был он, Алешка.
Алешка? начал я, почти запинаясь.
Да, это я, Алексей. Подойдите, поздоровайтесь со своими спасителями. Мы давно вас не видели, год реабилитации, потом ваш адрес не могли найти, а вы любите путешествовать. Теперь всё в порядке, можете заходить, если захотите.
Конечно, проходите, я, всё ещё охваченный неожиданной встречей, вошёл.
Алешка читал мне стихи, бегал по комнате, рассматривал мою коллекцию ракушек, прижимал их к уху, слушая шум моря.
А я в «бассейн» бросаюсь, внезапно остановившись, сказал он, папа говорил, что каждый человек должен уметь плавать, чтобы не утонуть. А ты умеешь плавать?
Конечно, умею, ответил я, добавив, желаю тебе счастливого плаванья, малыш.
Я давно перестал быть просто хирургом в городской поликлинике. Однажды, проводя очередную диспансеризацию, ко мне подошёл высокий офицеркапитан третьего ранга.
Здравствуйте, Михаил Борисович, произнёс он баритоном, давно хотел с вами встретиться.
Здравствуйте, Алексей Иванович, я посмотрел в медицинскую книжку, мы знакомы?
Ещё как!
Я вгляделся в его глаза, в синеголубом блеске увидел нечто знакомое:
Алексей? Алешка? спросил я, неуверенно, это ты?
Да, я, конечно, я. Только что вернулся из академии и сразу нашёл вас. Пожалуйста, поздравляю, я морской офицер!
Эти встречи напомнили мне, что даже в самых тяжёлых обстоятельствах, когда кажется, что всё уже потеряно, терпение, решительность и вера в жизнь способны вернуть свет в тёмные сердца. И самое главное: каждый из нас может стать тем спасателем, который даст шанс другому вновь увидеть мир.
