Когда я подошла к столу, свекровь дала мне пощечину: «Готовила для сына, а ты с детьми ешь где хочешь!»
Я застегнула куртку младшей дочке и проверила, крепко ли завязаны шнурки у старшего сына. За окном мелькали голые деревья, небо затянуло серыми тучами, а дорога вела всё дальше от города. Илья сидел за рулем и насвистывал какую-то мелодию, постукивая пальцами по рулю в такт радио.
Мам, а у бабушки есть качели? спросил Артём, семилетний сын, ёрзая на заднем сиденье.
Не знаю, родной, ответила я. Наверное, есть. У неё большой двор.
А можно будет погулять? вступила Катюша, младшая. Девочке было четыре года, и дорога её утомила.
Конечно, можно, успокоила я её. Только сначала поздороваемся с бабушкой и пообедаем.
Илья бросил на меня взгляд в зеркало заднего вида.
Наташ, не волнуйся так, сказал он. Мама изменилась. Говорила, что соскучилась по внукам. Будет рада вас видеть.
Я кивнула, но ничего не ответила. Его слова звучали уверенно, но внутри всё сжималось от тревоги. Раиса Петровна никогда не была мягкой, душевной женщиной. Свекровь держалась отстранённо, отпускала колкие замечания, и каждая встреча с ней превращалась для меня в испытание.
Последний раз, когда мы всей семьёй приезжали к Раисе Петровне, был два года назад. Тогда она весь вечер критиковала, как я одеваю детей, как готовлю, как себя веду. Илья отмалчивался, а я стискивала зубы и терпела. С тех пор мы виделись редко, в основном в кафе или парках. Но теперь Илья настоял на поездке.
Мама живёт одна, скучает, говорил он. Дети подросли, надо чаще бывать. Да и дом у неё хороший, просторный. Отдохнём на природе.
Я не спорила. Может, Раиса Петровна и правда изменилась. Может, с годами стала мягче. Людям свойственно меняться.
Машина свернула с трассы на грунтовую дорогу, проехала мимо участков и остановилась у высокого забора. За ним виднелся двухэтажный дом с большими окнами и крышей из тёмной черепицы. Во дворе росли яблони, уже сбросившие листву, и стояла старая беседка.
Илья заглушил двигатель, вышел и открыл калитку. Я помогла детям выбраться, взяла Катюшу за руку и повела к дому. Артём бежал впереди, таща рюкзак с игрушками.
Дверь открылась, и на пороге появилась Раиса Петровна. Свекровь была высокой, худой женщиной с короткими седыми волосами и острыми чертами лица. На губах играла улыбка, но глаза оставались холодными.
Приехали, значит, сказала она вместо приветствия. Надеюсь, ненадолго? У меня чисто, не мусорите.
Я замерла на пороге, не зная, что ответить. Илья обнял мать за плечи.
Мам, мы на выходные, сказал он. Хотели побыть с тобой, внуки соскучились.
Раиса Петровна окинула детей взглядом.
Соскучились, говоришь? протянула она. Ну заходите, раз приехали. Только обувь снимайте у порога. И руки сразу мойте.
Я помогла детям раздеться, аккуратно поставила обувь у дверей. Артём и Катюша жались ко мне, робея в незнакомой обстановке.
В доме пахло едой чем-то сытным, с луком и мясом. Запах был приятным, и я почувствовала голод. Мы давно не ели, только перекусывали в дороге печеньем.
Раиса Петровна прошла на кухню, не оглядываясь. Илья взял чемоданы и понёс их наверх. Я осталась с детьми в прихожей, не зная, что делать дальше.
Мам, я пить хочу, прошептала Катюша.
Сейчас, солнышко, пообещала я.
Кухня оказалась чистой, почти стерильной. Кастрюли блестели, столы сияли, ни одной лишней вещи. Раиса Петровна стояла у плиты и помешивала что-то в кастрюле.
Раиса Петровна, можно детям воды? спросила я.
Стаканы в шкафу, кивнула она, не оборачиваясь. Только аккуратно, не разбейте.
Я налила детям воды, они жадно выпили. Потом вернулась на кухню.
Может, чем-то помочь? предложила я.
Свекровь окинула меня взглядом.
Можешь овощи порезать, разрешила она. Только ровно, абы как не надо.
Я взяла нож и разделочную доску. Раиса Петровна поставила передо мной миску с огурцами и помидорами. Я старалась резать аккуратно, но свекровь всё равно морщилась.
Ты всегда так режешь? спросила она. Криво выходит.
Постараюсь ровнее, пробормотала я.
Старайся, старайся, буркнула Раиса Петровна.
Илья спустился вниз, заглянул на кухню.
Мам, пахнет вкусно! похвалил он. Что готовишь?
Тушёное мясо, ответила свекровь, и её лицо смягчилось. Твоё любимое. Помнишь, как в детстве просил?
Ещё бы! обрадовался Илья. Никто так не готовит, как ты!
Свекровь улыбнулась.
Иди, отдохни, сынок. Скоро всё будет готово.
Илья кивнул и ушёл. Я продолжала резать овощи. Руки двигались автоматически, мысли блуждали. Почему он не предложил помочь? Почему оставил меня одну с Раисой Петровной?
Ну что встала? крикнула свекровь. Режь быстрее, времени нет.
Я ускорилась. Овощи были готовы, я поставила миску на стол. Раиса Петровна проверила, затем велела расставить тарелки.
В шкафу, на второй полке.
Я достала тарелки, расставила. Свекровь поправила одну на миллиметр.
Хоть что-то сделала нормально, пробормотала она.
Я промолчала. Внутри копилось напряжение, но показывать его не хотелось. Не при детях. Не в первый день.
Раиса Петровна начала раскладывать еду. Мясо, картошка, подлива. Всё выглядело аппетитно. Она поставила блюдо в центр стола, разложила хлеб, налила компот.
Зови всех, приказала она.
Я позвала Илью и детей. Он первым сел за стол, потер руки.
Пахнет потря
