Когда я вышла замуж за Натана, ему было шесть лет. Его мать ушла из их жизни за два года до этого. Папа, погрязший в горе, держал два рабочего места и едва вытягивал себя изза постоянного изнурения. Я решила вмешаться, потому что мальчику нужен был ктото, кто будет рядом. Я была тем, кто помогал ему с поцарапанными коленками, забытыми домашними заданиями, ночными температурами и разбитыми сердцами школьных одноклассников.
Когда мой муж внезапно скончался от инсульта, я осталась одна. Воспитывала Натана без кровных связей, без какойлибо поддержки, только с безусловной любовью. Платила ему университетские сборы, помогала переехать в первую квартиру, плакала на его выпускном.
В день его свадьбы я пришла рано, тихо, не издавая шума. В руках держала маленькую коробочку с парой гравированных серебряных запонок: «Мальчик, которого я вырастила. Человек, которым я восхищаюсь».
Подошла невеста Мелисса. Доброжелательная, но холодная. Ее взгляд скользнул от моих рук к моему лицу.
Привет, сказала она. Я так рада, что ты пришла.
Я улыбнулась. Я бы не пропустила это ни за что на свете.
Затем она бросила фразу, словно гранату.
Чтобы ты знала: места в первом ряду предназначены ТОЛЬКО для НАСТОЯЩИХ МАМ. Надеюсь, ты поймёшь.
Она снова улыбнулась, будто не только что разорвала мне сердце. Организатор и свидетелька ничего не сказали.
Я проглотила слюну. Конечно, понимаю.
Сделав шаг в заднюю часть храма, я прижала подарок к коленям, словно спасательный круг.
Звучала музыка, гости встали.
Натан появился в конце прохода, красивый, нервный, с той же уклонённой улыбкой, которой он покрыл меня слезами, когда ему было шесть. Он окинул взглядом первые ряды, нахмурился, снова посмотрел медленнее, пока глаза не нашли меня в глубине, стоящего у колонн с коробочкой в руках.
Он застыл. Музыка играла, но он не шагал вперёд.
Внезапно он повернул назад, прошёл по боковому проходу прямо ко мне, не обращая внимания на повернувшихся гостей, мерцающие камеры и открывшиеся глаза Мелиссы.
Остановившись передо мной, он молча взял меня за руку и повёл к алтарю, перед всеми, перед ней.
Укрывшись от глаз, он слегка наклонился и прошептал:
Ты единственная мать, которую у меня когдалибо была. Если ты не в первом ряду, я тоже не здесь.
Сам шагнул на семейный скамейку рядом со своим крестным, где уже лежала табличка «Мать жениха».
Мелисса побелела, её попытка улыбнуться задрожала уголками губ.
Натан повернулся к священнику и громко, чтобы все услышали, сказал:
Прежде чем продолжить, я хочу, чтобы всё было зафиксировано: эта женщина здесь моя мать. Та, кто меня воспитал, спас, кто никогда не уходил. И сегодня я женюсь не только на Мелиссе сегодня я официально дарю свою фамилию тому, кто её заслуживает больше всего.
После церемонии, пока гости поднимали бокалы, Мелисса подошла ко мне с бокалом в руке и прошептала:
Похоже, мы начали с левой ноги. Прости.
Я лишь улыбнулась, держа букет, который Натан подарил мне после «да».
Не переживай, дочка, ответила я. Теперь мы одна семья. И в нашей семье первое место в ряду всегда будет у того, кто действительно был, когда болело.
Натан обнял меня сзади, опершись подбородком о мою голову, как в детстве.
Я тебя люблю, мамочка, прошептал он.
И впервые за долгое время я заплакала от чистого счастья.
Ведь истинная любовь не требует кровных уз.
Она нуждается лишь в том, кто остаётся.
А я никогда не уходила.
