В кухне витал аромат жареных котлет. Марина ловко переворачивала их на сковороде, добиваясь аппетитной золотистой корочки. В соседней комнате тихо посапывал маленький Ваня. День выдался непростым — бессонная ночь, стирка, уборка, готовка, снова пелёнки. И всё это в одиночку.
Вдруг раздался плач. Тот самый, от которого у матери сжимается сердце.
— Серёжа, подойди к Ване! — крикнула Марина, не оборачиваясь, но надеясь, что муж отреагирует.
Тишина.
Она швырнула лопатку, оставила котлеты на плите и бросилась в комнату. Взяла сына на руки, убаюкала, успокоила. Вернувшись, почувствовала — котлеты подгорели. Горечь разлилась по кухне.
— Всё, теперь только выбросить. Спасибо, Серёж, — горько сказала она.
Сын снова заплакал. А Сергей? Сидел, будто прикованный, перед телевизором. Шёл его любимый хоккей.
— Серёжа! Я ничего не успеваю! Помоги с ребёнком! — голос Марины дрогнул. И тут из комнаты раздался его ликующий вопль:
— Шайбаааа!!!
От этого крика Ваня заревел ещё сильнее.
Марина снова бросилась к сыну, прижала его к груди. Усталость уже сменилась кипящей злостью. Вернувшись на кухню, она опустилась на стул, закрыв глаза. Потом подошла к мужу.
— Серёжа, пожалуйста. Погуляй с Ваней. Мне надо закончить на кухне, да и передохнуть хоть немного…
— Ты что, не видишь? Идёт игра! — отмахнулся он, даже не глядя в её сторону.
— Всё. С меня хватит, — холодно сказала Марина. — Наслаждайся своей свободой, Серёженька. Я ухожу. К маме.
Она быстро собрала вещи, укутала малыша. Сосед помог с коляской — как раз вышел из подъезда. Через час Марина стояла на пороге родительского дома.
— Мам, мы с Ваней поживём у тебя. Ненадолго, — голос дрожал, но в глазах была твёрдость.
— Живите, сколько нужно, — мягко ответила мать. — Поссорились?
— Нет. Просто устала. Ты же в отпуске — поможешь мне немного?
Вечером зазвонил телефон. На экране — «Серёжа».
— Марина, ты куда пропала? — недоумевал он.
— Я тебе всё сказала. Или хоккей для тебя важнее?
— Я ничего не слышал… — пробормотал муж.
— В том-то и дело — ты не слышишь. Ни меня. Ни сына. Только себя да шайбу на льду.
— Опять истерики, — буркнул он и бросил трубку.
Через час — новый звонок:
— А ужин где? Почему ничего нет?
— А ты почему не помог? Я не успела. Знаешь, почему? Потому что всё — на мне.
— И когда вернёшься?
— Не знаю. Может, через месяц. Может, никогда.
— Зачем тогда замуж выходила, если от мамки не уехать?!
— Зачем? — её голос зазвучал резко. — Чтобы готовить тебе, убирать, стирать и слушать про твой хоккей?! Мечта всей жизни!
— А хочешь, чтобы я «бабьей» работой маялся? Не дождёшься! Лучше разведусь, чем под каблук полезу!
— Ну и разводись. — Она отключила звонок.
Мать, сидевшая в соседней комнате, вздохнула:
— Всё же поругались?
— Мама… я не рабыня. У меня нет сил. Я прошу так мало — просто помощи. А он кричит: «Развод!» Пусть идёт.
— Марин, не спеши. Да, он неправ. Но ребёнку отец нужен. Может, ещё можно всё исправить.
Прошла неделя. Звонок.
— Марина, я соскучился… Вернись, — голос звучал жалобно.
— Только начала приходить в себя. Благодаря маме.
— То есть не вернёшься? — тон сразу стал грубым.
— Вернусь. Если будешь помогать. Хотя бы по выходным. Ты же отец.
— Не надейся! Я мужик, а не нянька!
Прошёл месяц. Ваня стал спать спокойнее. Марина наконец отдохнула. В одну из суббот она подошла к матери:
— Мам, я поеду к Серёже. Попробую поговорить. Потом вместе за Ваней приедем.
— Правильно, дочка. Давай попробуем ещё раз.
Марина приехала домой. Ключ всё ещё был у неё. Открыла дверь. Разделась. И тут увидела в прихожей чужие туфли.
Сердце упало.
Зашла в спальню. Там, на кровати, лежал он. И не один.
Молча развернулась, побледнев.
— Марина! Подожди! Это ничего не значит! Я… я только тебя люблю! — растерянно бросился к ней Сергей.
Она даже не обернулась. Эти слова больше не значили ничего.
Она могла бы простить многое — безразличие, лень, даже его вечный хоккей. Но не измену. Не когда рядом их сын. Не в доме, куда она собиралась вернуться с надеждой.
Иногда женщине нужно так мало — просто быть услышанной. Не ради криков, а ради тишины, в которой спит ребёнок. Ради дома, где она не одна. Ради мужчины, который не боится взять на руки и сына, и свою жену.
Но если вместо ответственности он держит пульт — не удивляйся, если однажды она уйдёт. И не вернётся.
Даже если котлеты больше не горят.
