Осенью, когда Владимир простудился, всё превратилось в странный сон. Соседи позвонили в телефонную будку: Андрей, приезжайте скорей. Ваш отец лежит, сам не встаёт.
Когда ушла Марфа, в доме на краю деревни в Тульской области воцарилась глухая тишина. Владимир, её муж, остался один. Соседи шептали:
Ему будет трудно без Марфы, ведь она успевала всё: и огород, и печку, и кур, и корову.
Но он держался. Утром подгонял скот, днём выходил во двор, чтото мастерил, чтобы руки не простояли без дела. Сидеть и грустить не в его природе. Однако годы брали своё: после семидесяти здоровье стало хрупким, ноги подвели.
Сын Андрей, живущий в Москве, часто приезжал. Садясь рядом на скамейку, говорил:
Папа, не хотите переехать к нам? Там легче, мы позаботимся.
Нет, сынок, отмахивался Владимир. У вас семья, свои заботы. А я что, буду помехой? Здесь мой дом, каждый уголок мой.
Андрей вздыхал. Он знал характер отца: гордый, молчаливый, не выносил сочувствия.
Невестка Оксана слушала разговоры, молча. Она жила с Андреем в Москве, работала медсестрой, воспитывала двух подростков. Татька казался ей строгим и отстранённым, словно признавал её, но без теплоты.
Но когда осенью Владимир заболел, всё снова изменилось. Соседи позвали:
Андрей, приезжайте. Ваш отец лежит, сам не встаёт.
Андрей сразу бросился в путь. В доме было прохладно, плита пустовала. Владимир лежал на кровати, худой, согнутый.
Папа, наклонился сын, почему ты молчал?
Да… отмахнулся старик. Не хотел навалить вам хлопот. Пройдет, встану.
Но не встал. После визита к врачу стало ясно: он сам в деревне не справится. Андрей вновь уговаривал:
Съезжайте к нам, там и больница ближе, и рядом.
Не хочу быть обузой. У вас дети, работа А я кому нужен?
Тогда заговорила Оксана. Она смотрела на измождённого тестя и в сердце почувствовала лёгкую боль.
Папа, произнесла она впервые так искренне, хватит сопротивляться. Ты не груз, ты наш родной. Поедешь к нам всё будет хорошо.
Владимир удивлённо посмотрел на неё, будто впервые увидел не просто невестку, а женщину с тёплым сердцем.
Ты не против, невестка? тихо спросил он.
Не против, папа, улыбнулась она. У нас хватит места. Дети обрадуются.
Так он оказался в Москве.
Сначала всё казалось чуждым: шум, людская толпа, тесный двор вместо садика. Оксана делала всё, чтобы он почувствовал себя дома. Готовила любимый борщ с фасолью, стирала, поставила в комнате старую лампу, привезённую из деревни.
Однажды вечером он сказал:
Спасибо тебе, дочь.
За что, папа?
За то, что не позволила исчезнуть. Андрей добрый, но ты, как Марфа. Она тоже всем сердцем брала самое тяжёлое.
Оксана слушала и сжимала слёзы. Впервые за долгие годы она ощутила, что тесть назвал её дочерью.
Время шло. Внуки бросались к дедушке, слушали его рассказы о молодости, о том, как он с бабушкой строил дом. Дед учил внука строгать деревянные лодочки, а внука петь старинные песни.
И самое странное: в доме, где всегда всё спешило и не хватало, с появлением Владимира стало больше тепла. Оксана поняла: доброе дело сделала не она, а он подарил семье своё присутствие.
Однажды Андрей сказал жене:
Я и не представлял, что ты сможешь так. Папа всегда был гордым, я боялся, что вы не сойдётесь.
Да что ты, улыбнулась она. Нужно было увидеть в нём человека, который тоже нуждается в любви.
Владимир прожил в их семье ещё несколько лет. Он словно расцвести смог, несмотря на болезни. На праздники они собирались за столом, и он говорил:
Счастье когда есть кому подать стакан воды и для кого жить.
А в последний день он крепко сжал Оксану за руку и прошептал:
Спасибо, дочь, что не оставила меня одного.
После похорон Оксана долго стояла у могилы, чувствуя: она потеряла не только тестя, но и ещё одного отца.
