Когда родня превращается в чужих людей
— Таня, звонил Юра, — вошёл в кухню Михаил. — В субботу они с Маринкой собираются заглянуть. Только вдвоём. Хотят поговорить.
— Да-да, «поговорить»… — усмехнулась Татьяна. — Насчёт дачи, ясное дело. Держи ухо востро — сейчас начнётся «по-родственному честный» дележ.
Прошло чуть больше двух месяцев с тех пор, как умерла тётя Люда. Она оставила Михаилу и Тане двушку в центре Москвы и дачу под Сочи. Четыре года они за ней ухаживали — продукты привозили, по больницам возили, дважды отправляли в санаторий. Остальные — Юра с Маринкой — только пользовались: летом на даче отдыхали, а когда тётя просила её подвезти, вечно были «заняты».
В субботу в четыре часа Юра с Маринкой стояли на пороге. Поздоровались сухо, без улыбок. Уселись в зале, и Юра сразу за своё:
— Мы насчёт дачи. Квартиру вы получили — ладно. Но дача… Мы за ней присматривали. И считаем, что по-честному — если вы её нам отдадите.
— Вы за ней не присматривали, — спокойно сказала Таня. — Вы там летом жили. А когда тётя болела — ни один из вас даже не позвонил.
— А ты не лезь, — прошипела Маринка.
— Почему же? Я тоже в завещании. И я знаю, кто к Люде приезжал. Вы за четыре года три раза появились. Раз — баклажаны забрать, второй — детей привезти, третий — чайку попить. Всё.
— Ну и что? Мы же родня! — вспыхнула Маринка. — А теперь вы что, продать дачу хотите?
— Да, — ответил Михаил. — Приведём в порядок и выставим.
— Ну и катись колбаской! — буркнул Юра. — Только потом не удивляйтесь, если останетесь одни!
На следующий день раздался звонок:
— Ты что творишь?! — орал Юра. — Мы приехали с племяшкой на дачу, а там замки поменяны!
— Конечно. И калитка, и дверь. Надо было предупредить. В субботу мы с Таней заедем — заберёте свои вещи. Без нас — никак.
— Ах вы ж…
Михаил спокойно положил трубку. Таня даже не удивилась:
— Молодец, что замки сменил. Не сделай этого — голые стены бы остались.
Дачу они продали. Продали и свою старую квартиру. Купили новую трёшку в ЖК у моря. До пляжа — десять минут на машине. Катя осталась в московской квартире тёти — училась в институте. Михаил устроился в порт, Таня преподавала в школе. Началась тихая жизнь.
Но ненадолго. Уже в марте телефон трезвонил без остановки. «Родные» вдруг вспомнили о Михаиле. Первой позвонила Маринка:
— Ну что, мы с семьёй к вам в июле приедем. Дачи у нас теперь нет, а отдохнуть надо. Мы же не чужие!
— Вы — гости. А мы никого не звали.
— Ты видел цены на жильё в Сочи?!
— Нет. Но если дорого — выбирайте другой город. Или озеро. Мы никого принимать не будем.
— Родители Тани к вам ездили!
— Родители. А не свояки с детьми и внуками.
— Вы ещё об этом пожалеете. Когда-нибудь помощь вам понадобится — и никто не придёт!
— Не парься. С мая по сентябрь о нас все вспоминают. А вот в ноябре и феврале — тишина.
Именно эту тишину Михаил и Таня ценили больше всего.
