Свекровь знала лучше
Ольга вздрогнула от резкого звонка телефона. На экране светилось «Галина Петровна». Свекровь названивала уже третий раз за утро. Ольга глубоко вдохнула, собралась с духом и нажала на кнопку.
— Да, Галина Петровна, я слушаю.
— Оленька, почему не берешь трубку? — голос свекрови звучал укоризненно. — Я звонила-звонила!
— Кашу Вареньке варила, руки были заняты, — соврала Ольга, хотя на самом деле просто не хотела в сотый раз обсуждать, как неправильно она воспитывает дочку.
— Опять каши! Я же говорила — детям нужно мясо! Мой Димочка на мясе вырос, вон какой крепкий! А твоя Варенька худенькая, еле ветром не сносит.
Ольга зажмурилась и досчитала до пяти. Их дочке было всего три года, и врач говорил, что она в полном порядке. Просто сложение такое — в папу.
— Галина Петровна, мы и мясо ей даем. Сегодня на обед будем котлетки делать.
— Вот и ладно! Я как раз поэтому звоню. Приеду к вам сегодня, куриный бульончик привезу. На косточках, как Дима любит. И зраз наготовила, по моему рецепту. А то ты со своими котлетками…
В «котлетках» прозвучал такой явный сарказм, будто Ольга кормит ребёнка чем-то несъедобным.
— Не беспокойтесь, у нас всё есть, — попыталась возразить Ольга.
— Какое беспокойство? Бабушка внучку навестить хочет! Ты же не запретишь?
В этих словах был весь её характер — поставить вопрос так, что отказ выглядело бы верхом хамства.
— Конечно, приезжайте, — сдалась Ольга.
Закончив разговор, она прислонилась лбом к холодному окну. За стеклом кружились редкие снежинки, оседая на голых ветках. Ноябрь выдался промозглым.
— Мама, с кем ты говорила? — из детской выглянула Варя, сжимая потрёпанного плюшевого мишку.
— Бабушка Галя приедет сегодня, — улыбнулась Ольга, стараясь, чтобы голос звучал радостно.
— А она опять будет говорить, что я мало кушаю? — нахмурилась девочка.
У Ольги сжалось сердце. Даже ребёнок замечал эту вечную критику.
— Бабушка просто очень тебя любит и хочет, чтобы ты была здоровой.
Варя не выглядела убеждённой, но кивнула и вернулась к игрушкам.
Ольга взялась за уборку. Хотя они с мужем предпочитали лёгкий творческий беспорядок, перед приходом свекрови квартира должна была сиять чистотой. Иначе неминуемо последует замечание про «хлев, в котором даже микробы жить не станут».
За два часа она успела вымыть полы, протереть пыль и даже испечь пирог с яблоками — единственное её блюдо, которое свекровь хвалила.
Дима должен был вернуться с работы к обеду. Обычно они оба работали из дома — он программистом, она дизайнером. Но сегодня у него была важная встреча, и он уехал в офис.
В дверь позвонили ровно в два. Галина Петровна была точна, как часы.
— Ну здравствуй, невестка! — свекровь, плотная женщина с тёмно-русыми волосами, торжественно вошла в квартиру, нагруженная пакетами. — А где моя крошка?
Варя робко выглянула из комнаты.
— Иди сюда, лапочка! Бабушка гостинцев принесла!
Девочка подошла и степенно протянула ручку. Этому её научила сама Галина Петровна, считавшая, что девочки должны быть «настоящими леди».
— Руку целуют взрослые девушки, — свекровь наклонилась и обняла внучку. — Вот когда подрастёшь, тогда и будешь подавать ручку кавалерам. А бабушке просто «здравствуй» скажи.
Ольга закатила глаза, пока та не видела. Противоречивых указаний от свекрови хватало.
— Галина Петровна, давайте я помогу разгрузиться, — предложила Ольга.
— Да-да, неси на кухню. Я столько всего приготовила! Димочка должен нормально питаться, а не перекусывать чем попало.
На кухне свекровь сразу принялась распоряжаться:
— Оленька, достань большую кастрюлю. Нет, не эмалированную, а чугунную. И где у вас хлеб? Его в холодильнике держите? Нельзя хлеб в холодильнике — он черствеет!
Ольга терпеливо подавала посуду. За шесть лет замужества она привыкла, что мать мужа всегда знает, как «правильно».
— Варенька что-то бледновата, — заметила свекровь, раскладывая домашние соленья. — Вы её на воздух выводите? Витамины даёте?
— Да, гуляем ежедневно, если погода позволяет. И витамины пьём, которые педиатр прописал.
— Педиатр! — фыркнула Галина Петровна. — Что они понимают, эти молодые? Вот в наше время…
«Началось», — мысленно вздохнула Ольга.
— В наше время дети целый день на улице были! И закалялись! Я Димочку в любую погоду гулять водила. И ничего, вырос здоровым.
Ольга промолчала, хотя могла бы напомнить, что её муж каждую зиму болел ангиной.
— Галина Петровна, я пирог испекла. Чай будете?
— Сначала обед. Всё должно быть по порядку. И где Дима? Почему его ещё нет?
Как по заказу, в прихожей щёлкнул замок.
— А вот и он! — оживилась свекровь.
Дима вошёл, удивлённо оглядев обувь в коридоре.
— Мам? Ты что, не предупредила, что приедешь?
— Как не предупредила? Я Оле с утра звонила! — возмутилась Галина Петровна.
Ольга виновато улыбнулась мужу. В суматохе она забыла сообщить ему о визите.
— Ну, здравствуй, мам, — Дима обнял мать. — Как самочувствие?
— Да какое там… Давление скачет, ноги к вечеру отекают. Но я же не жалуюсь! Сами справляемся, никого не грузим.
Эта фраза была классикой. «Не жалуюсь» всегда сопровождалось перечислением болячек, а «не грузим» — намёком, что сын редко навещает.
— Раздевайся быстрее, я обед разогреваю. С утра готовила твои любимые блюда.
Дима виновато взглянул на жену. Он знал, как ей тяжело даются эти визиты.
За обедом свекровь принялась вспоминать, каким замечательным ребёнком был Дима.
— В четыре года уже читал! А стихи какие рассказывал — заслушаешьсяОльга переглянулась с мужем — они оба знали, что бабушкины наставления никогда не закончатся, но ради Вари они были готовы терпеть, ведь в глубине души Галина Петровна желала им только добра, хоть и выражала это по-своему.
