Со свекровью у меня история — каждые выходные она требовала помощи, а потом я просто перестала приезжать. Я не прислуга, и никто не вправе командовать моим временем.
С самого замужества я пыталась выстроить отношения с Тамарой Ивановной. Восемь лет терпела, старалась не обострять. Когда мы с мужем переехали из Нижнегорска в Москву, его мать начала названивать каждую неделю. Одно и то же: «Приезжайте, помогите!» То картошку в подвале перебрать, то грядки прополоть, то племяннице Людмиле обои переклеить. И мы ехали. Каждый раз.
А у меня, между прочим, не каникулы — работаю пять дней в неделю, двое детей, свой дом. Мне тоже иногда хочется просто отдохнуть.
Но для Тамары Ивановны мы были бесплатной рабочей силой. Стоило мне намекнуть на усталость, как тут же слышала: «Ну а кто, если не вы?» И если бы хоть раз дело было действительно срочное — так нет! Как-то она отменила мой приезд, а через час позвонила: «Люда обои клеить не может, приезжай!» Я примчалась, а «занятая» племянница сидела, ногти красила и чай пятый раз наливала.
Муж всё видел. Он не дурак, понимал, что нас просто используют. Но молчал — всё-таки мать. Я тоже терпела. До поры.
А потом я просто перестала ездить. Без истерик, без объяснений. Сказала, что у меня свои дела.
Тамара Ивановна, конечно, возмущена: «Что за безобразие? Почему невеста такая неблагодарная?» Муж уговаривал: «Съездим, чтоб мама не нервничала». Но я больше не хотела участвовать в этом цирке.
Мне тридцать шесть, и я имею право в выходной отдыхать, а не прислуживать тем, кто сам пальцем не пошевелит. Я не видела ни благодарности, ни уважения — только требования.
В ту субботу я наконец прибралась дома, постирала гору вещей, приготовила нормальный ужин, а в воскресенье — впервые за годы — валялась на диване с книжкой. Идеально. Пока не позвонили в дверь.
На пороге — Люда. Без приветствия, с порога в крик: «Ты что, вообще без совести? Семью бросаешь, тёщу игнорируешь! Ты обязана помогать — ты же теперь наша!»
Я вежливо кивнула, пожелала хорошего дня и закрыла дверь.
Но на этом не кончилось. Вечером примчалась сама Тамара Ивановна: «Как ты смеешь! Мы для тебя всё, а ты зазналась!» Я смотрела на неё и вспоминала, как годами мыла, готовила, копала, штопала — а сейчас она в моей же квартире учит меня жизни.
Тут мне хватило. Молча открыла дверь и показала на выход. Свекровь что-то пробурчала, но ушла. А я села на диван, взяла книгу и впервые за долгое время дышала свободно.
Это не злость. Это границы. Понимание, что моё время — только моё. И если я кому-то и должна — то лишь себе и своим детям.
В тот вечер я уснула спокойно. И впервые за много лет почувствовала себя по-настоящему легко.
