Всё произошло давно, но помнится до сих пор, словно вчера. Теща сетовала, что внук её не признаёт. А где она сама была, когда ему семья нужна была?
Женя и Света расписались почти детьми — оба едва перешагнули порог девятнадцати. Только поступили в Московский юридический, когда между ними вспыхнула первая, чистая любовь. Год спустя сыграли скромную свадьбу — Света уже носила под сердцем ребёнка. Казалось, сбываются сказочные мечты: юность, страсть, скорое материнство… Но жизнь, увы, сказкой не оказалась.
После роддома Света внезапно отказалась кормить сына. Сначала твердила, что измотана, потом жаловалась на тоску. А через неделю собрала узел, оставила на кухонном столе записку и исчезла. Навсегда.
Женя не мог понять. Ещё вчера в палате она смеялась, клялась быть самой заботливой матерью, а сегодня… пустая люлька, детский плач и гнетущая пустота.
Позже, по обрывкам чужих разговоров, он узнал: Света уехала с матерью, Ларисой Семёновной, в Германию. Мол, дочери надо «отдохнуть», пожить для себя, а ребёнка пусть воспитывает отец — раз уж так «обрадовался» отцовству.
Оказалось, тёща нашептывала дочери: «Ты молода, не губи свою жизнь! Пропадёшь в пелёнках, зачахнешь без счастья!» Света поддалась. А Женя остался один с младенцем, которого любил, но не знал, как поднять.
К счастью, рядом жила добрая душа — соседка баба Галя. Она и стала ему опорой. Пока Женя тянул ночные смены в авторемонте, она нянчила малыша. Баба Галя и стала ему матерью: качала, пела старинные колыбельные, учила говорить «спасибо» и «здравствуй», водила на ёлки.
Маленький Алёшка часто спрашивал: «Пап, а где моя мама?» Женя сжимал зубы и молчал. Тогда он дал себе зарок: никаких женщин в доме. Только сын. Только его смех.
Шли годы. Алёша вырос. Окончил юрфак, как когда-то мечтали его родители. Теперь работал с отцом в их конторе. Умный, честный, с твёрдым характером. Между ними сложилось то редкое понимание, какое бывает только у мужчин, прошедших огонь и воду.
И вот однажды — стук в дверь. На пороге пожилая дама в норковом манто, с дорогой сумкой и высокомерной усмешкой.
— Алёшенька, родной! Узнал бабулю?
Парень смотрел на неё пустым взглядом. Ни родного тепла, ни памяти — ничего.
— Извините, а вы кто?
— Как это кто?! Я же бабушка твоя! Мать твоей матери! Разве тебе не рассказывали?
— Не рассказывали. Потому что не о ком было рассказывать.
— Вот как ты со старшими разговариваешь? Воспитанный человек обязан заботиться о стариках! Мне сейчас тяжело: пенсия — гроши, здоровье — ни к чёрту. А ты вот, на ногах, с дипломом… Кровь ведь не водица!
— А где вы были все эти двадцать пять лет?
— Молодость… Надо было пожить для себя. Не до вас тогда было. Я думала, позже, когда-нибудь…
— Вот и идите в своё «позже». Вы мне никто. Уходите и не возвращайтесь.
Дама фыркнула, пробормотала что-то про «чёрствую душу» и удалилась. А через пару дней Женя выложил эту историю в сеть — без имён, но с вопросом: как быть?
Одни писали: «Ищет, кто на старости лет кормить будет! Где была, когда дитя в любви нуждалось?» Другие — снисходительнее: «Может, раскаялась, пришла с добром…» Но большинство сошлись в одном: любовь не в словах, а в делах. Раз ушла — не жди, что тебя ждали.
А Женя лишь сказал:
— В этом доме растили мужчину. Не по крови, а по духу. И если в его жизни не было бабушки — значит, так и надо. Ушли тихо — не возвращайтесь с шумом.
