Вера стояла у окна и снова перебирала в голове вчерашнее. Вечером к ним в квартиру доставили венок. Настоящий, похоронный, с чёрной лентой. На ней — её имя. Ни подписи, ни записки. Только мёртвая тишина и холод, доносившиеся из коробки.
Муж, Артём, даже бровью не повёл. Пожал плечами:
— Ну, может, перепутали? Или кто-то пошутил…
— Перепутали? Ты серьёзно? — Вера смотрела на него, будто видела впервые.
Она знала, откуда это. Знала, как чётко был написан её адрес. Знала, кто единственный в их окружении годами не называл её по имени, кто открыто и молча её презирал — свекровь.
Лариса Викторовна считала, что её сын заслуживает большего. Модельной внешности, с родословной, как у выставочной собаки, и желательно без семьи — «чтоб не обременяла». А Вера? Простая, работящая, метр с кепкой, из обычной семьи, с детства сама себе платья шила. Зато любила Артёма по-настоящему.
Но Ларисе Викторовне была не нужна любовь. Ей нужен был контроль. А когда контроль ускользал — она мстила.
Сначала всё казалось невинным. Колкости, упрёки, едкие «советы». Потом — вмешательство в их быт, «подарки» с подвохом. Потом — трусы, «случайно» найденные в шкафу. Будто у Веры кто-то есть. Будто в их квартире, где каждый угол на виду, она могла что-то спрятать.
Но всё списывалось на случайность. Даже когда Вера нашла в ягодах из «передачки» живого ужа, Артём лишь развёл руками:
— Мало ли… Лес рядом, вдруг заполз…
Тогда Вера заперлась в ванной и плакала. Не от страха. От бессилия. Потому что хуже ужей были люди. Те, кто прикидывается роднёй, а сам годами точит гниль в сердце твоей семьи.
Она терпела. Долго. До того дня, когда застала мужа с другой. На их же кухне. Ухоженной, длинноногой, в дорогом платье.
— Она сама пришла! — выпалил Артём, даже не пытаясь оправдаться.
Вера не сказала ни слова. Просто показала на дверь. И на коробку с венком, которую так и не выбросила. Потому что знала: такие послания не выбрасывают. Они как клеймо. Как точка в истории, которую ты до последнего не хотела заканчивать.
После развода Вера съехала. Он остался у мамы. А потом ей позвонила соседка:
— Ты в курсе, твоя бывшая свекровь замуж вышла? За того самого — своего друга детства…
Вера усмехнулась. Не из злорадства. А от понимания: её место в той семье давно хотели занять. Не для сына. Для себя.
Теперь она живёт в новой квартире. Смотрит на венок — да, он всё ещё с ней — и шепчет:
— Спасибо. Он оказался не проклятием. Он стал спасением.
