26февраля, 2025г.
Сегодня я снова проснулся в своей маленькой комнате в детском доме на Тверской, и в голове всё так же крутятся обрывки прошлой ночи. Мне всего три года, когда я впервые ощутил, как мир рушится: мать погибла прямо перед моими глазами, оттолкнув меня от грохочущего мотоцикла, а её красное платье вспыхнуло, словно огонь, и мгновение позже наступила глухая тишина. Врачи спасли меня, открыли глаза, но в душе осталась пустота, которую никто не мог заполнить.
Я молчал полугода, будто боясь произнести слово «мама». Однажды, в полночный час, откудато вырвался крик: «Мама!». Вспомнилась её образ, и в моих глазах снова вспыхнуло красное пламя. К тому времени я уже жил в детском доме в центре Москвы, и мне было непонятно, почему меня сюда посадили. Я стал каждый день стоять у огромного окна, откуда открывался вид на Ленинградский проспект и главную аллею, вглядываясь в даль, словно ждя спасения.
Что ты тут всё время стоишь? ворчала старушканянька Тамара, метко раскручивая швабру.
Жду маму. Она придёт за мной, отвечал я, глядя в пустоту.
Ой, бедняжка, вздыхала она. Не стоит так сидеть. Пойдём, чайку выпьем.
Я кивнул, но потом снова вернулся к окну, вздрагивая каждый раз, когда ктото приближался к дому. Дни летели, месяцы сменялись, а я не оставлял своё место, надеясь, что среди серого московского дня вспыхнет красное платье, и мать протянет мне руку, говоря: «Наконецто я нашла тебя, сыночек!».
Тамара плакала, глядя на меня, и жалела меня больше, чем остальных детей, но ничем не могла помочь. Врачи, психологи и соцработники пытались убедить меня не ждать так долго, обещали игры, занятия, друзей. Я кивал, соглашался, но как только их руки отпускали меня, я снова бросался к окну. Сколько раз Тамара, приходя на смену, видеть через стекло силуэт мальчика я уже не могла подсчитать, сколько раз прощалась с ним, маша рукой.
В один из дней, возвращаясь домой, я увидела молодую женщину на мосту над железной дорогой. Она стояла, напряжённо глядя вниз, и сделала какоето непонятное движение. Я поняла, что она пытается чтото сказать.
Ну и дура ты, проговорила я, подойдя ближе.
Что вы сказали? спросила незнакомка, сверлящими глазами глядя на меня.
Дура! Что ты задумала, негодница? Не знаешь, что грех большой лишать себя жизни? Ты сама не выбирала её, не тебе её заканчивать!
А если я больше не могу? выкрикнула она, будто бросая вызов судьбе. Если сил нет, смысла нет, что делать?
Тогда иди ко мне. Я живу рядом, за переходом, и мы поговорим. Здесь больше нечего стоять.
Тамара прошла мимо, не оглядываясь, а позади её раздались шаги. Я облегчённо вздохнула: успела вовремя.
Как тебя зовут? спросила я.
Ольга, ответила она. Дочкой меня звали пять лет назад. Болезнь её отняла, и я осталась одна, без внуков, без детей, без мужа. Меня зовут Тамара. Заходи, у меня скромная квартира, не дворец, но своё. Сейчас переоденусь, накрою стол, попьем чай, всё уладится.
Ольга улыбнулась, благодарно кивнула.
Спасибо, тётка Тамара, произнесла она.
Пожалуйста, дорогая. Жизнь женщины тяжела, слёзы и страдания её не щадят. Но к отчаянию бросаться не выход.
Не думайте, сказала Ольга, согревая руки чашкой ароматного чая, я сильна, но всё равно кажется, будто с головой погружена в безумие.
Ольга родилась в деревне Подмосковья, где до семи лет не знала горя. Отец и мать любили её, ведь она была единственной дочкой. Отец бросил семью, уехал к другой жене, у неё уже были дети. Мать, не выдержав удара, начала пить, сваливая зло на дочь. В отместку она впускала в дом чужих мужчин, отказывалась от дел, всё бросила на плечи ребёнка. Когда её «друзья» разорвали остатки отца, Ольге пришлось искать работу у соседей, получая за это продукты. Она кормила свою мать, получая ни капли благодарности. Отец почти никогда не звонил, а когда ему говорили, что он живёт в Европе, Ольга поняла, что никогда его не увидит.
Бедность лишала её друзей, а местные парни сторонились дочери пьяницы, оставив её в одиночестве. Деревня была зажиточной, а её семья редкость. С юных лет она стала изгоем.
Однажды ночью в её крошечной комнате влетел пьяный сосед её матери. Ольге удалось вырваться в окно, спасая жизнь. До рассвета она сидела в старом сарае, а потом, убедившись, что в доме тишина, украла документы, деньги из тайника, вещи, и, не оглядываясь, ушла навсегда.
В тот же вечер к ней приехал отец, Иван, дальнобойщик. Увидев разврат в доме, он искал Ольгу, расспрашивая соседей, но безуспешно. Долгое время он катался в своей грузовике, пока не встретил богатую незамужнюю Галину, которая требовала, чтобы доставлял только её грузы. Они полюбили друг друга; у Галины были два сына, а потом она объявила, что уезжает из России.
Хочешь быть со мной? спросила она. Если нет вернёшься к своей жене. Я тебя люблю, Ваня, но без выбора нет.
Иван выбрал Галину, оставив дочь. Мать Ольги, устав от постоянных претензий, всё чаще прибегала к алкоголю.
Однажды, когда Ольга была в школе, Иван пришёл домой и нашёл жену с другим мужчиной. Это стало последней каплей. Ольга увидела только пьяную мать, которая объявила, что отец бросил их. Ольга покинула родную деревню, переехала в Москву, где добросердечная старушка Зинаида сдала ей крошечную комнатку. Ольга заплатила за три месяца вперёд, а потом согласилась ухаживать за Зинаидой бесплатно. Пять лет она была её помощницей, пока старая женщина не ушла, оставив Ольге небольшую, но свою квартиру на окраине.
Позже Ольга познакомилась с Юрием, банковским клерком. Два года они были счастливы, но однажды Ольга застала его с любовницей. Юрий выгнал её, а потом изнасиловал Ольгу, оставив её в больнице. Она не успела сообщить ему о своей беременности, ребёнок умер, врачи сказали, что снова зачать уже почти невозможно. Юрий продал её квартиру, купил дорогую машину, а Ольга осталась без дома, без средств.
Выписавшись, я шла без цели, пока мои ноги не привели меня к железнодорожному мосту. Тамара выслушала меня, не перебивая, и сказала:
Жизнь должна продолжаться. Ты ещё молода, впереди всё. Оставайся у меня, я работаю весь день, а вечером возвращаюсь к вам.
Две недели я жила у Тамары. Через несколько дней к нам заглянул участковый Григорий, представляясь новыми людьми района. С тех пор он стал для меня надёжным другом, а затем и «Гриша», как Ольга прозвала его.
Григорий однажды позвонил:
Оля, Иван Андреевич Савельев ищет тебя. Это твой отец.
Да, это он, прошептала я. Он давно ищет меня.
Отец, узнав о находке дочери, купил ей хорошую квартиру, открыл счёт в банке, помог устроиться на работу и обещал навещать чаще.
Однажды я решила навестить Тамару, принести гостинцы. Она лежала в кровати, температура высокая, лицо бледное.
Чтото меня подбросило, Олюшка! пробормотала она. Боюсь, не выкарабкаюсь.
Не бойтесь, тётка Тамара, я уже вызвала скорую, они уже в пути. Вы мне верите?
Верю. Слушайте, я работаю в приюте. Есть там мальчишка, Виталий, ему только что исполнилось пять. Я хочу оставить ему свою квартиру, завещание уже написано. Пусть будет у тебя.
Какой он? спросила она.
Ты его узнаешь. Он уже два года стоит у окна на втором этаже, ждёт свою погибшую маму в красном платье.
Скорая увезла Тамару в больницу, а потом в санаторий. Я оплатила всё: лечение, путёвку. Вернувшись, я увидела пустое окно Виталий был уже усыновлён. Соседи шептали, что её мать всётаки пришла. Однажды утром, когда Виталий стоял у окна, появился женский силуэт, и ребёнок вскрикнул, прижатый к разбитому сердцу: женщина в красном платье посмотрела прямо на него, помахала рукой.
Мамааа!
Виталий бросился к ней, боясь, что она исчезнет. Но она, раскинув руки, пришла навстречу.
Мама! Мамочка, я знал, ты придёшь! Я так тебя ждал
Я, Ольга, обнимала его худенькое тело, решив, что больше никогда не позволю этому малышу знать горя. С тех пор прошло немало времени. Я и Гриша живём в просторном доме, воспитываем Виталия, который готовится в школу и ждёт братика. С нами живёт благодарная Тамара, а наша тихая счастливая семья это любовь, которой мы дарим друг другу каждый день.
