Когда рёв двигателя «Мерседеса» окончательно растворился среди деревьев, тишина навалилась на меня, словно тяжёлое одеяло. Я стояла с сумкой в руках, колени дрожали, каждый вдох обжигал лёгкие. Воздух был пропитан запахом сырой земли, мха и гниющих листьев. Птицы замолчали. Казалось, даже лес знал здесь что-то не так.
Я больше не кричала. Слёзы, которые не пришли на похороны, теперь лились сами. Не от горя. От унижения. От осознания, что моя же кровь мой сын выбросил меня, как старый комод.
Я опустилась на поваленное дерево, пытаясь собрать мысли. Солнце клонилось к закату, свет пожелтел, тени вытянулись. В тишине слышался только стук сердца. Я знала: если останусь здесь, умру. Но не собиралась давать ему такого удовольствия.
Достала из сумки фотографию мужа. Его лицо, знакомый добрый взгляд, смотрел на меня.
«Видишь, Иван, прошептала я. Таким его воспитали. Таким хорошим мальчиком ты гордился».
Слеза упала на снимок. И в тот же миг во мне что-то щёлкнуло. Не страх овладел мной, а воля. Та самая упрямая, деревенская женская сила, что помогала мне всю жизнь.
Я поднялась. Если он думал, что я тихо сгину здесь, то плохо меня знал. Я пережила войну, колхозы, инфляцию, больницы. Переживу и это.
Шла. Не знаю, сколько. Лес сгущался, ветки хрустели под ногами. Сапоги в грязи, сердце колотилось в горле. Вдруг вдалеке шорох, потом силуэт избушки. Заброшенный охотничий домик. Косая крыша, заколоченные окна, но внутри было сухо. Нашла старый плед. Улеглась на лавку и под уханье совы заснула.
На рассвете проснулась. Болело всё тело, но ум был ясен. Я знала, что делать: вернуться в город. Не ради мести. Ради правды. Потому что тот, кто способен бросить мать в лесу, уже не человек. А таким надо знать жизнь не остаётся в долгу.
Часы блужданий и наконец шум машин. Я выбралась на тракт. Грузовик притормозил. Водитель, бородатый мужик лет шестидесяти, уставился на меня:
«Батюшки, бабушка, вы как здесь оказались?»
«Домой иду, тихо ответила я. Только сынок забыл меня забрать».
Больше он не спрашивал. Усадил в кабину и довёз до города. Пошла в полицию. Молодой сержант смотрел на меня с недоверием:
«Бабушка, вы серьёзно? Ваш сын оставил вас в лесу? Может, недоразумение?»
Я достала телефон старую кнопочную «звонилку». Показала единственный снимок, сделанный из машины: чёрный «Мерседес», исчезающий в чаще.
«Думаю, это не недоразумение, сынок», сказала я.
История быстро разлетелась. Газеты пестрели заголовками: «Бизнесмен бросил мать в лесу». Соседи, знакомые, церковные бабки все обсуждали. Фотография Андрея в чёрном костюме с похорон теперь означала другое холод и позор.
Когда его вызвали в полицию, он был бледен, нервничал. Мы столкнулись в коридоре.
«Мать зачем ты это сделала? Всё кончено. Компания, репутация всё!»
Я посмотрела в его глаза. Не вину видела лишь страх.
«Для меня тоже всё кончилось, сынок. Только я решила выжить».
Следствие длилось недели. Он нанял адвоката, твердил о «недоразумении», «испуге». Даже просил прощения, но я знала он не меня жалел, а себя.
Суд признал его виновным. Опасность для жизни, оставление пожилого человека. Полтора года условно, штраф, исправительные работы. По закону мягкий приговор. Но настоящее наказание было не в этом.
На ступенях суда он остановился. Взгляд пустой.
«Ты разрушила мою жизнь», прошептал он.
«Нет, сынок, ответила я. Ты разрушил её сам. Я просто вышла из того леса».
Больше я его не видела. Он продал квартиру, уехал за границу. Говорят, живёт где-то в Германии.
Я осталась. В той самой квартире, которую он хотел отнять. Сделала ремонт.
Стены сменили цвет, на окнах герань. Каждое утро варю крепкий ко
