«Командировка» с отголоском измены: записка, изменившая всё
Иван вернулся домой поздно, уставший после долгого дня. Швырнув портфель у порога, он зашёл на кухню, где жена, Анастасия, жарила котлеты.
— Завтра еду в командировку, — сухо бросил он. — Собери вещи.
Анастасия обернулась, брови сдвинуты:
— Других не нашлось? Странно… В выходные-то.
Иван промолчал, лишь пожал плечами и ушёл переодеваться.
Через два дня он вернулся. В квартире было тихо. Ни жены, ни дочери. Вечер, а их нет — обычно в это время они всегда дома.
— Что-то не так, — подумал он, снимая пальто.
Достал телефон, набрал жене. Без ответа. Уже хотел позвонить снова, но заметил на столе записку. Строки ровные, спокойные, но с каждым словом в груди нарастал холод.
«Ваня. Не ищи нас. Устала от недомолвок, лжи и этой отстранённости. Даша уехала со мной к бабушке. Нам нужно время. Не звони. Если любишь — оставь нас в покое.»
Перечитал несколько раз. Сердце сжалось. Опустился на стул, уставившись в стену. В голове всплыли последние недели…
Новый начальник отдела появился внезапно. Место добродушного Василия Петровича заняла холодная, уверенная в себе женщина — Елена Сергеевна. Шептались, что её поставили «по блату», но вслух никто не осмеливался.
На первой же планерке она дала понять — дисциплина строгая, поблажек не будет. Иван опоздал на пять минут — и сразу попал под её острый взгляд.
— Запомните, — её голос резал, как лезвие. — Повтора не допущу.
Прошло три недели. Все старались. Иван — особенно. И, кажется, это заметили. Однажды его вызвали в кабинет.
— Работаете чётко. Почему до сих пор на месте? — спросила Елена, вертя в пальцах ручку.
— Не знаю, — честно ответил он.
— В пятницу в Москве важная выставка. Поедете. Посмотрите новое оборудование. А там… — пауза, — …может, и о повышении подумаем.
Внутри всё сжалось. Он же обещал Даше в эти выходные сходить в зоопарк. Девочка ждала. И Настя… точно заподозрит неладное.
Но он поехал.
И как нарочно, в купе поезда оказалась сама Елена Сергеевна. В обычном, но дорогом платье, она казалась почти домашней.
— Расслабьтесь, — улыбнулась она. — Поездка пойдёт вам на пользу.
Болтали всю дорогу. В гостинице их номера были… рядом. Иван даже задумался — случайно ли?
А вечером — стук в дверь. Открыл. Елена. В одной руке шампанское, в другой — коробка конфет.
— Можно? — тихо спросила.
Всё произошло быстро. Бокалы, смех, взгляд… рука на плече… Поцелуй, которому он не сопротивлялся.
Дома он сразу почувствовал — что-то не так. Настя была холодна. Но молчала.
А потом… Она нашла след помады на рубашке.
— Это что? — её голос звучал тихо, но страшно ровно. — Я так и знала — не командировка это.
Скандал. Крики. Слёзы. Иван молчал. Впервые за годы спал не в кровати, а на диване.
А наутро — та самая записка.
Он стоял, сжимая листок дрожащими пальцами. Не заметил, как слёзы подступили. Он не хотел. Не планировал. Но случилось.
На работе вернулся к рутине. Елена вела себя как обычно — строго, отстранённо. И когда снова предложила поездку, он твёрдо ответил:
— Извините. Не поеду. Обещал дочери — не подведу её снова. Пусть едут другие.
Елена приподняла бровь:
— Вы осознаёте последствия?
— Осознаю. Но я уже потерял слишком много.
Он вышел, не оглядываясь.
В выходные водил Дашу в зоопарк. Купил ей мороженое. Катал на карусели. Смотрел, как она смеётся. В душе — тишина. И впервые за долгое время — покой.
Повышение получил другой. Жена вернулась не сразу, но через месяц они начали говорить. Медленно. По-взрослому.
И Иван больше никогда не путал карьеру с главным — семьёй.
