Поздняя осень, раннее утро буднего дня город еще зевает, но шины уже шуршат по проселочной дороге. Роман Халин стоял у раскрытых ворот, держа за плечи худого мальчишку. Лицо у парнишки было детское, но взгляд настолько взрослый, что под ребрами вдруг сжалось.
«Как тебя звать?» спросил Роман.
«Егор», прошептал тот. «Я не хотел лезть… Просто не мог молчать.»
«Если сказанное тобой правда, ты спас мне жизнь», сухо ответил Роман. «Заходи. Поешь. А потом разберемся.»
Охранники переглянулись не так, как им говорили. Но Роман был не просто хозяином этой территории решения тоже принадлежали ему. На кухне пахло свежими ватрушками и крепким кофе. Егор, увидев тарелку, впервые за это утро посмотрел не в пол, а на пар, поднимающийся от еды, и ел так осторожно, будто боялся оскорбить ложку.
Клара спустилась неторопливо, как всегда, в шелковом халате, браслет звякнул о фарфор, а на накрашенных губах играла улыбка.
«Ты рано сегодня, Рома.» Она коснулась его руки и задержала пальцы на секунду дольше, чем нужно. «Кто этот ребенок?»
«Мальчишка у ворот. Проголодался. Велел накормить», спокойно ответил он. «Отвезу его потом в центр.»
Клара кивнула рассеянно. Ни удивления, ни раздражения в ее глазах не читалось. Слишком ровно. Роман уловил фальшь в этом спокойствии, и на миг ему показалось, будто он не дома, а внутри декорации, где даже тени заранее знают, куда упадут.
Не возразила. Через десять минут он был в гараже ни звука, ни сцены. Павел показал на дальний колпак, на следы от чужих ключей, едва заметный надрез на резиновом шланге.
«Не идеально, но и не провал», пробормотал Павел. «Кто-то инструкции читал.»
Камеры? Коротко.
Вчера, как это часто бывает, сигнал пропал на час. Сбой системы.
Роман стиснул зубы: система, которую он поставил, ломается именно тогда, когда нужна. Совпадение слишком точное, чтобы быть случайным.
Вечером Исаев, частный детектив, знакомый Роману еще по проверкам партнеров, а не жен, был на телефоне. Голос хриплый, выражение лица сухое.
«Значит», медленно произнес Роман, сидя в машине на краю парковки с телефоном в руке, «камера в гараже «внезапно» сломалась на час. Было вмешательство в тормоза. Парень видел женщину. Моя жена «спала» в тот момент. Нужны номера телефонов, маршруты, кто приезжал, кто уезжал. И быстро.»
«Что значит «быстро»?» спросил Исаев.
Пока не поймут, что я знаю.
«Ясно. Не первый раз слышим. Коротко, без фанфар: факты наше оружие.»
Роман положил трубку и долго смотрел в темноту сада. Всплывали картины последних месяцев: просьба Клары «обновить» завещание «ну, мало ли, ты вечно в разъездах»; ее новые «спортклубы», куда она ходила без формы и сумки; шепот на балконе, когда она прикрывала микрофон ладонью. Сначала списывал на усталость брака. Теперь каждое слово звучало как прицел.
Егор спал на диване в кабинете, свернувшись кошкой. Роман накрыл его пледом и вдруг подумал о чем-то неожиданно осторожном: «Что было бы, не окажись он…»
«Дядя Рома», охрипшим голосом спросил мальчик, приподнимаясь на локте, «меня завтра выгонят? Я… я не вор. Просто… в гараже было холодно, а там теплее.»
«Никто не выгонит», твердо сказал Роман. «Завтра поедем в центр, все уладим, а пока оставайся здесь. Понял?»
Егор кивнул. И, засыпая, прошептал в подушку: «Спасибо».
Роман стоял у окна и слушал ночную жизнь дома: где-то шевелилась штора, кондиционер шумно вдыхал воздух. И вдруг понял: давно не чувствовал ничего настолько простого когда в фразе «Я дома» слова «я» и «дом» не противоречили друг другу.
Отчет Исаева пришел через три дня короткий, без эмоций, ледяной. Время звонков. Скриншеты переписки, добытые хитростью с «забытого» планшета. Маршруты Клары: ночные поездки к «другу», встречи в баре отеля с мужчиной, которого Роман знал с первого взгляда Илья Левшин, бритоголовый, с слишком белыми зубами, давний соперник, полгода назад пытавшийся переманить его топ-менеджера, а еще раньше вытеснить его из проекта с элитными участками.
«Завтра это будет выглядеть как авария», гласило одно из голосовых сообщений, чудом восстановленных Исаевым из облака. Голос Клары родной. Роман слушал, вцепившись в край стола, чтобы не швырнуть планшет в стену.
«Пора», сказал он в трубку. «Тихо. Без геройств. Нужны доказательства, уголовное дело и наручники но не на моих руках.»
«Так точно», ответил Исаев.
План был прост, как шнурок: Роман «внезапно» уезжает в командировку, Mercedes остается в сервисе «на диагностику». Никто не удивится для богатых все всегда «временно». В гараже, на трассе Исаев ставит дополнительные камеры, невидимые даже для тех, кто умеет «случайно» отключать системы. Охрана проинструктирована: молчок, не смотреть, не вмешиваться без приказа.
Вечером Клара вежливо поцеловала мужа в щеку:
«Не задерживайся. Когда вернешься, обсудим отпуск. Очень хочу на море.»
«Обсудим», кивнул Роман. Это слово почему-то далось ему дорого.
Ночью никто не спал. В два часа зашуршал гравий у гаража. Четкая, безэмоциональная тень легла на камеры. Капот. Уверенные тонкие пальцы. Фонарь, затянутый красной пленкой. Женская фигура открутила крышку бачка с тормозной жидкостью, оглянулась замерла на секунду и из темноты выплыла вторая тень: мужская.
«Илья, мне не надо объяснять», прошептала Клара, «мы делаем это не ради денег. Он… он все равно чужой. Ты знаешь.»
«Шевелись», прошипел Левшин. «Скоро рассвет.»
Этой фразы х
