Последний вагон
Людмила неспешно шла в супермаркет, наблюдая, как вокруг метались мужчины — ведь завтра Восьмое марта. Она всегда любила этот праздник, когда муж приносил ей алые гвоздики, и они вместе пили чай с вареньем. Но вот уже семь лет, как он ушел, и она привыкла жить одна.
В свои пятьдесят восемь, насмотревшись на неудачные браки подруг, Людмила и не думала искать кого-то нового.
— Все приличные мужики давно при женах. А с первым встречным связываться — не мое. Бывает, конечно, одиноко, но дети навещают, — говорила она подруге Зое за столиком в «Праге», попивая кофе с сиропом. — Знаешь, Зоенька, я смирилась.
Зоя сама жила душа в душу с мужем, потому и жалела Людмилу — хорошая женщина, а рано овдовела.
— Ну, вдруг еще встретишь своего человека, — вздыхала Зоя.
— Да брось, — отмахивалась Людмила. — Где их взять, этих мужчин? Давай лучше про внуков поговорим.
И они болтали о своем, о женском, пока кофе не остывал.
Людмила действительно смирилась. Но магазин — надо. Вечер, ранняя весна, мокрый снег лип к асфальту. Днем заезжал сын, привез мимозу.
— Мам, завтра не смогу, у нас шашлыки на даче… Приезжай, если хочешь.
— Спасибо, сынок, но голова болит, — вежливо отказалась она.
В супермаркете было душно. Людмила взяла продукты и встала в очередь, равнодушно наблюдая, как мужчины хватают последние тюльпаны.
— Вспомнили про жен, — усмехнулась она про себя. — У них один день в году, а у нас — вся жизнь в беготне.
Вдруг ее обволок запах дорогого одеколона — от мужчины впереди. Высокий, с проседью, в добротном пальто.
— Наверное, красавец, — подумала она, разглядывая его боковым зрением. — Чей-то муж, тележку до верху нагрузил.
Он говорил по телефону односложно:
— Да, купил. Да, скоро.
— Жена командует, — вздохнула Людмила.
Вдруг телефон выскользнул у него из рук. Она машинально поймала его в воздухе, не дав разбиться о плитку. Мужчина резко обернулся — и в его взгляде промелькнуло что-то такое, от чего у Людмилы ёкнуло сердце.
— Ну вот, в мои-то годы, — пронеслось в голове.
— Благодарю, — сказал он, забирая телефон. Теперь я у вас в долгу.
— Пустяки, — смутилась она.
Его очередь подошла, он расплатился и исчез за стеклянными дверями.
— Ну и ладно, — вздохнула Людмила, выкладывая свои покупки на ленту.
На улице снег валил гуще. Она надела капюшон и — столкнулась с ним. Он ждал.
— Владимир, — представился он.
— Людмила, — проговорила она, чувствуя, как кровь приливает к щекам.
— Спасибо за телефон. Можно ваш номер? — он улыбнулся, и она, будто во сне, продиктовала.
Он исчез в метели, а она шла домой, недоумевая:
— Что это было?
Дома переоделась в старый халат, надела вязаные носки. Включила телевизор — шла ее любимая передача, «Пока все дома». Люди рассказывали свои истории, пели песни.
Телефон зазвонил неожиданно.
— Людмила, можно я приеду? — голос Владимира.
— Да, — ответила она, не думая, и тут же испугалась.
— Я буду не один.
— Хорошо, — прошептала она.
— Жену везет, — мелькнуло в голове. Красивую, ухоженную.
Она даже не успела переодеться, как раздался звонок.
Дверь открылась — и на нее прыгнул огромный лохматый пес, виляя хвостом.
— Барсик, назад! — рассмеялся Владимир, весь в снегу, с букетом красных роз.
— Я думала, с женой… — пробормотала Людмила.
— Была жена, — он усмехнулся. — Сбежала в Турцию с массажистом. Продукты — маме возил. Она одна живет.
Она пригласила его на кухню, корила себя за носки и немытые волосы.
— Чай будем? Я пирог купила, с вишней…
— Прекрасно, — он сел, не сводя с нее глаз. — А у вас родные есть?
— Сын, дочь в Питере…
Он вдруг взял ее за руки.
— Ты знаешь, Люда, — сказал тихо, — ты мой последний вагон. Я рад, что успел.
Она поняла — и он ее последний.
Чай пили молча. Барсик положил морду ей на колени.
— Завтра идем в «Яр», — сказал Владимир. — Сегодня — репетиция.
Теперь они живут в его доме под Москвой. Барсик бегает по лужайке. Зоя с мужем приезжают в гости. И каждое Восьмое марта они пьют чай с вишневым пирогом — и смеются, глядя, как снег тает на оконных стеклах.
