Последний вагон
Алевтина неспешно брела в супермаркет, наблюдая, как вокруг метались люди, особенно мужчины – ведь завтра Восьмое марта. Она всегда любила этот праздник: муж приносил ей алые гвоздики, и они устраивали маленький вечер. Но уже несколько лет, как Алевтина овдовела и жила одна.
В свои пятьдесят восемь, насмотревшись на неудачные романы подруг, она и не думала искать кого-то.
— Все приличные давно под каблуком у жён. А связываться с первым встречным – не моё. Дети навещают, внуки радуют – чего ещё? — говорила она подруге Людмиле за столиком в «Шоколаднице». — Лидочка, я привыкла.
Людмила жила душа в душу с мужем, и ей было жаль Алевтину — хорошая женщина, а так рано осталась одна.
— Может, ещё встретишь своего, — пыталась подбодрить подругу Лида.
— Да брось, где теперь таких взять? Давай лучше про внуков поговорим, — отмахивалась Алевтина, и они растворялись в болтовне о детях, огородах и пенсионных новостях.
Алевтина и правда смирилась с одиночеством. Но сегодня надо было в магазин. Вечер, ранняя весна – мокрый снег лип к асфальту. Днём заезжал сын, вручил тюльпаны:
— Мам, с праздником! Завтра не смогу – на дачу с друзьями… Может, поедешь с нами?
— Спасибо, сынок, но голова болит – весна, — вежливо отказалась она.
Задумчиво бродя между полок, она набрала продуктов и встала в очередь. Мужчины вокруг нервно переминались с ноги на ногу, сжимая в руках мимозы и коробки шоколадных конфет.
— Вот смешно-то, — думала Алевтина. — Весь год им хоть бы что, а тут вдруг все как один вспомнили про «любимых».
Её отвлёк тонкий аромат одеколона – от мужчины впереди. Высокий, с проседью, он стоял, нагрузив тележку до отказа.
— Дорогой парфюм – наверное, и сам видный, — мелькнуло у неё в голове.
Она украдкой разглядывала его: пиджак хорошего кроя, часы блестят.
— Чей-то муженёк, — вздохнула она про себя.
Мужчина говорил по телефону односложно:
— Купил. Да, и это тоже. Скоро буду.
— Жене, конечно, — мысленно усмехнулась Алевтина.
Вдруг телефон выскользнул у него из рук. Алевтина машинально поймала его в воздухе, не дав упасть на кафель.
Незнакомец резко обернулся. Их взгляды встретились – и её пронзило, будто током.
— Ну вот, в моём-то возрасте, — растерянно подумала она.
— Благодарю, — он взял телефон, улыбнулся. — Теперь я у вас в долгу.
— Пустяки, — пробормотала Алевтина.
Он расплатился и исчез за стеклянными дверями.
— Ну и ладно, — вздохнула она, выходя на улицу.
И тут же наткнулась на него. Он ждал её, припорошенный снегом.
— Игорь, — представился.
— Алевтина, — сердце ёкнуло.
— Спасибо за телефон. Можно ваш номер? — его голос звучал тёпло.
Она, словно загипнотизированная, продиктовала. Он кивнул, сел в «Ладу» и растворился в снежной круговерти.
— Что это было? — Алевтина шла домой, не веря себе.
Вечером, устроившись перед телевизором с тарелкой пельменей, она увлеклась передачей «Голос» – обожала эти трогательные истории.
Но тут зазвонил телефон.
— Добрый вечер, это Игорь. Можно я заеду? — его баритон заставил её вздрогнуть.
— Да… — ответила она, тут же испугавшись своей же поспешности.
— Спасибо. Только я буду не один.
— Хорошо, — прошептала она, а он уже положил трубку.
— Неужели с женой? — мелькнула паническая мысль. — Наверное, молодая, с накладными ресницами…
Она металась по квартире:
— Переодеться? Но я же в старых лосинах и вязаных носках!
Звонок в дверь. Алевтина открыла – и на неё тут же прыгнул огромный лохматый пёс, виляя хвостом.
— Тихо, Барсик! — рассмеялся Игорь, стоя на пороге с букетом роз. — Я же предупредил, что буду не один.
— А я думала… с супругой, — растерялась Алевтина.
— Была жена. Сбежала в Турцию с каким-то мажором. А продукты – маме возил, она одна живёт.
Она пригласила его на кухню, костяшками пальцев теребля подол свитера.
— Чайку? И пирог с вишней есть…
— Отлично, — он сел за стол, а Барсик устроился у его ног. — А у вас родные есть?
— Сын сегодня заезжал. Дочь в Питере… — она чувствовала, как он смотрит на неё, и сгорала от стыда за свой вид.
Игорь вдруг встал, взял её руки.
— Ты знаешь, Алевтина… — он пристально глядел в её глаза. — Ты – мой последний вагон. Я очень рад, что успел.
У неё перехватило дыхание.
— И ты – мой, — выдохнула она.
Они пили чай, а Барсик дремал, положив морду на лапы.
Теперь они живут в коттедже под Москвой. Людмила с мужем часто приезжают в гости. А Восьмое марта они отмечают вдвоём – каждый год.
