Журавли-корабли плыли по высокому небу…
Арина проснулась и сладко потянулась. Задумалась – какой сегодня день? Повернула голову, проверяя время. Взгляд упал на белоснежное облако платья, висевшее на дверце шкафа. Слишком длинное, решила не убирать внутрь, чтобы не помять. Воспоминания нахлынули разом, сдавили грудь, словно каменной плитой.
Когда мерила платье в ателье, на миг показалось – всё правильно. Егора нет. А Кирилл тут, живой, успешный, красивый, смотрит на неё так, будто она единственная на свете. Уже ничего не изменишь. Через несколько часов она наденет это платье, сядет в свадебный кортеж и поедет в загс.
Арину передёрнуло. Она отвернулась – платье стало символом измены.
Вчера она сказала это маме прямо. Бледная, измученная болезнью, та смотрела на дочь впалыми глазами.
— Понимаю, дочка. Но Егора нет.
— Пропал без вести, не убит! — резко ответила Арина. — Может, в плену, их же обменивают!
— Аринка, даже если вернётся, каким он будет? Ты новости смотришь? Если не инвалидом, то с головой проблемы будут. Тебе всего двадцать три, жизнь впереди. Да и встречались вы недолго.
— Мам, я обещала ждать. Если выйду за Кирилла – предам его. А если он вернётся? Как ему в глаза смотреть? — голос Арины дрожал, слёзы душили.
— Тихо, не кричи. Он тоже обещал вернуться. Война. Обещать легко – выполнить трудно. Если бы был жив, дал бы знать, — мама обняла дочь.
Арина прижалась к её плечу, услышала хриплое дыхание – в лёгких будто шуршала пергаментная бумага.
«Мама права. Кирилл столько для нас сделал. Устроил её в лучшую клинику Петербурга, деньги на лечение дал. Буквально вытащил с того света. Она ещё на химии, но есть надежда. А если станет хуже? Денег нет… Вся надежда на него. Не могу отказаться… Это же мама, она мечтает о внуках… А я эгоистка…»
Арина вытерла слёзы.
— Всё будет хорошо, мам. Не переживай.
Мама вздыхала, украдкой крестила дочь, думая, что та не замечает.
— Не дури. За такого Кирилла держаться надо зубами, — заявляла подруга Лиза, не скрывая зависти.
— Вот и держись. Ты красивее меня.
Лиза покачала головой, покрутила пальцем у виска.
— Я ему обязана, поняла? — горячилась Арина. — Навсегда обязана. Это добровольная клетка. Он что захочет – то и сделает, а я даже пикнуть не смогу. Потому что обя-за-на, — прошептала по слогам. — Не жизнь, а кабала.
— Дура. Поживёшь – не срастётся, разведёшься. Делов-то, — легко махнула рукой Лиза.
Эти слова решили всё. Но чем ближе свадьба, тем тяжелее становилось на душе. «Кирилл меня отпустит? Как же. Столько денег в нас вложил», — с тоской думала Арина. — И не сбежишь. Куда? Маму не бросишь. Это её убьёт. Только оклемалась немного. Западня. Хоть бы одно письмо: “жив” – и я бы свадьбу отменила…»
Кирилл говорил, что любит, но несколько раз Арина едва увернулась от его напора. Ресторан заказан, гости знатные. Сам заммэра будет. Подводить Кирилла не хотелось. Он же маме помог…
В дверь постучали.
— Ты ещё не встала? Через десять минут придут укладку делать! — мама заглянула в комнату. — Завтрак на столе.
Арина вскочила, побежала в душ. Вопрос «что делать?» так и повис в воздухе.
Вышла с мокрыми волосами, отпила кофе, откусила бутерброд. Кусок застрял в горле.
— Не могу, мам. Тошнит.
— Я перед свадьбой с отцом тоже не ела. Потом шампанского хватила – думала, опозорюсь, — мама засмеялась и сморщилась.
— Что?
— Швы болят.
В дверь позвонили.
— Я открою, — мама пошла в прихожую.
Началась суматоха с причёской. Арина просила ничего вычурного – только естественность. Когда увидела себя в зеркале, ахнула: смотрела на неё кинозвезда.
Мама всплеснула руками, глаза блестели.
Визажист ушла, Лиза помогала надеть платье.
— Рано ещё!
— Проверить надо. Мама говорит, ты совсем не ешь.
— И ты туда же, — вздохнула Арина.
Снова звонок.
— Мама откроет? — спросила Лиза, застёгивая платье.
Арина пожала плечами.
— Не двигайся!
Лиза бросилась открывать. Арина услышала за дверью спор:
— Нельзя, дурная примета!
— Я специально раньше приехал. Должен увидеть невесту, — настаивал Кирилл.
— На все сто, поверь!
Шёлковое платье сползало. Арина поправила лямки. За дверью вдруг стихло.
Подняла подол, чтоб не наступить, выглянула. Никого. Босиком выскользнула в коридор. Заглянула в кухню – и застыла. Лиза стояла спиной. Русые волосы рассыпались по плечам. Руки Кирилла обнимали её, белея на тёмном платье, как крылья.
Почему она заметила, какие у него красивые руки?
Они целовались, покачиваясь.
Жар ударил в лицо. Арина рванула обратно, заперла дверь стулом. Подошла к окну. Третий этаж. Внизу асфальт.
Сбросила платье – оно шуршало, оседая на полу. Перешагнуть не получится. Какая разница? Прошла по нему, мятая ткань хрустела под ногами.
— Арина, открой! Кирилл ушёл!
Лиза дёргала ручку.
— Минуту! — Арина натянула джинсы, свитер.
«Прыгать нельзя – значит, дверь».
Выдернула стул. Лиза влетела внутрь, едва не грохнувшись.
Арина рванула прочь, на лестнице чуть не сбила маму.
— Куда?!
Не останавливаясь, выбежала во двор. Машины Кирилла не было.
На другом конце увидела мужчину в форме. Кинулась к нему.
— Вы Арина? Егор часто показывал ваше фото, — сказал он.
— Егор… Жив?
Мир поплыл. Военный подхватил её.
— Вместе воевали. Меня ранило. Перед г— Если будет мальчик, назовём его Егором, — прошептала Арина, глядя на звёздное небо, где всё ещё плыли журавли-корабли, унося с собой прошлое и открывая дорогу новой жизни.